Вдруг мысли пилота суетливо заметались вокруг внезапно осознанных последних из прожитых месяцев. Что-то странное творилось с ним. Его язык выдавал страшные слова про 'врагов народа'. За такое только бежать к Ильичу каяться, чтоб, хотя б в своем полку наказали, и чтоб из комсомола не выгнали. Потом его руки рождали в сарае странный агрегат. Его разум вспоминал картины прошлой никогда не виданной им жизни. Там было много новых и не совсем понятных слов - 'Перестройка', 'Гласность', 'Дефолт'. Много слов... Много незнакомых лиц, и свои какие-то не мужские и незнакомые руки. Странное женское лицо вместо отражения в зеркале. Потом уже снова его руки и ноги дрались с тем гадом Булановым, а потом ставили у тропинок растяжки из ракет. Слово-то какое странное 'растяжки'. Странное слово. Общался с Громовым, словно тот был для него не недосягаемым кумиром, а соседом по комнате в общежитии...
'Что происходит?! Что это?! В чем дело?! ДА ЧТО СО МНОЙ ТАКОЕ?!!!'. Сознание, не выдержав стресса, несколько раз 'моргнуло', и медленно погрузилось обратно в омут небытия. Там оно могло все слышать и ощущать, вот только мысли все куда-то исчезли. Осталось лишь равнодушное созерцание, словно сквозь закопченное паровозным дымом стекло вагона...
Павла неожиданно почувствовала панику. Расслабленное состояние сменилось дрожью по всему телу. Неожиданно захотелось выпрыгнуть из самолета. Внезапно раздавшийся за спиной голос привел ее в чувство. 'Стоп! Успокоиться! Что там? Ага. Это Голованов о чём-то. А перед этим... Что же до этого было? Испугалась я. Чего я испугалась? Словно бы это не я сейчас от страха тряслась... Ерунда! Бред какой-то...'.
-- Павел Владимирович. Минут через пятнадцать сядем в 'Подлипках'.
-- Отлично. А то уже низ спины болит от длительного сидения на одном месте.
-- На РДД, это вас так сильно не раздражало. А что это вы там напевали такое грустное?
-- Это когда? Вроде ничего я не пел.
-- Ну, как же не пели? А вот это - 'А если я погибну, пусть красные отряды, пусть красные отряды заплатят за меня...'. Вроде про Гражданскую войну, но я такой песни что-то раньше не слышал.
'Гм. Чуткие уши у нашего чекиста, ему бы на мышей охотиться... Только там было не 'заплатят', а 'отплатят'. 'Не надо мне пощады, не надо мне награды, а дайте мне винтовку и дайте мне коня...'. А мне вместо этого дадут польский паспорт, и билет на корабль. Если еще дадут после всего этого... Хм. Неужели же я опять проговорилась. Просто беда какая-то! Мдяя. Прямо как в том мультике про Простоквашино. Все-то у нас есть, у нас ума не хватает. Прав был тогда кот Матроскин. С такой рассеянностью, какая мне еще нахрен разведка...'.
-- Это была какая-то новая песня. Вроде бы в Харькове звучала, вот мне и запомнилась...
-- Хм. Я смотрю, существенная часть ваших талантов, корнями из Харькова растёт.
Павла хмыкнула. Врать на очередной заход 'лейбгвардейца' ей совсем не хотелось. Пусть себе что хочет, то и думает о беспокойном старшем лейтенанте. И пальцы аккуратно сложили письмо и сунули его в карман. Шум моторов слегка утих, салон наклонился вперед, и уши пассажиров почувствовали приближение посадки...
***
Чем дольше капитан госбезопасности вчитывался в материалы дела, тем сильнее ему казалось, что ничем другим кроме провала такая операция закончиться не может. Ну, не так нужно готовить такие операции. Совсем не так. Любое внедрение предполагает проведение серьезной подготовительной работы. Агенты иногда по нескольку лет живут вообще никак не связанными со своей будущей задачей. Сначала вживаются в среду, потом потихоньку начинают втираться в окружение своей цели. А тут на тебе! Уже через пару недель нужно срочно внедрить кого-то, да еще по довольно сложному сценарию. Мало того! Внедрять агента будет не наркомат, а ГРУ Генштаба! А вот прикрытие предоставляет ГУГБ НКВД. В общем, бредовая авантюра. Но вот на такое его предварительное экспертное заключение прозвучал ответ не менее странный, чем само задание. Варианты кандидатов их связь и окружение должны быть отобраны строго по заданию, а вот остальное, мол, не ваше дело. И зачем-то еще раз о секретности предупредили, словно не ГУГБ эту легенду готовит, а ОСОАВИАХИМ.
Отпущенная начальством неделя на сбор и анализ информации благополучно истекла. И сегодня на доклад вызывал не его непосредственный руководитель майор госбезопасности Фитин, а нарком лично. Причем, судя по всему, только он владел внятными сведениями по будущему внедрению.
-- Капитан, времени мало, поэтому сжато изложите только результат. Я слушаю вас.
-- Товарищ Народный комиссар. Указанным в задании требованиям более-менее соответствуют лишь четыре кандидата. Из них непосредственно в Канаде не живет ни один. Дворянские корни имеют двое, но с ними тесно общались слишком многие ныне живущие германские подданные. Будет слишком сложно обеспечить прохождение всех проверок. Возможно, саму легенду следует пересмотреть...
-- А оставшиеся двое?
-- Один сейчас живет в Австралии. Пилотское свидетельство из всех кандидатов лишь у него. Из плюсов - его вряд ли успеют хватиться, до выхода 'внедряемого' к цели. Ведь насколько я понимаю, акция планируется кратковременная...Гхм. По крайней мере, так следует из задания.
-- Его устранение займет значительное время?
-- К сожалению, не меньше полутора-двух недель.
-- Что с последним вашим кандидатом?
-- Дворянских корней не имеет. Вдобавок, он пропал без вести более полутора лет назад, но мертвым его пока никто не считает.
-- Уже интересно. Расскажите подробнее о нем.
-- Слушаюсь. Национальность по паспорту поляк. Адам Пешке год рождения 1919-й. В Польше и других странах Европы недолго носил фамилию матери Моровский. Личность примечательная в первую очередь своим авантюризмом и любовью к риску. Энтузиаст парашютного спорта и альпинизма, автогонщик. Кратковременно проживал в Центральной и Южной Америке, а также в США и Канаде, нигде подолгу не задерживаясь. В конце 37-го пропал без вести в районе Великого Каньона вместе с группой альпинистов. Может общаться на немецком, на русском, на польском, и на английском языках. Причем свободно общается, только на первых двух.
-- На русском?! Очень интересно. Кто его родители?
-- Отец Адама - Йоганн Карл Пешке (Иван Карлович) родился в Санкт-Петербурге, проживал в Варшаве. До 'империалистической'- чиновник на Варшавской железной дороге. Сам из остзейских немцев с примесью чешской крови. Дед Адама - Карл Пешке был помощником капитана торгового судна на Балтике. В 14-м году, опасаясь преследований за германское происхождение, Йоганн Пешке с женой сбежал в Швецию. Там в 19-м году и родился Адам. Сейчас Йоганн Пешке живет в США и сотрудничает с нами.
-- Вот как?
-- Да, после смерти второй жены он захотел вернуться в Россию, чтобы состариться и умереть на Родине. Германию он своей родиной не считает, хотя всю жизнь считал себя немцем. Год назад он по нашей просьбе вступил в международную организацию 'Зарубежные немцы для Германии'. Через него мы планировали внедрять своего агента, но пока соответствующих задач не поступало.
-- Гм. А кто мать этого Адама?
-- София Пешке - урожденная София Моровская. Её семья родом из Силезских поляков разночинцев с кашубскими корнями. Предки её после одного из польских восстаний были сосланы в Сибирь, слегка обрусели от смешанных браков, но в целом сохранили традиции своей исконной Родины. Семья Моровских возвратилась в Польшу и осела в Варшаве лишь в самом конце XIX века. Активистка женского движения, хорошо владела немецким и английским языками...