– Это ты меня разбудила?
– Да. – В голосе девушки не было и следа каких-либо чувств.
– Спасибо! – от души поблагодарил Рейт.
Эфа не ответила. Одним бесконечно плавным и в то же время быстрым движением она соскользнула с кровати и снова замерла на своем месте, не мигая уставившись в пространство перед собой. Герцог несколько секунд бессмысленно смотрел на нее, а затем приказал компьютеру погасить свет и беззвучно вздохнул. Он уже не сомневался, что в этом своем состоянии она всё прекрасно видит и слышит. Значит, ощущение, что за ним наблюдают, не было плодом его разгулявшегося воображения. Рейт поморщился – очень неприятное открытие!
Эфа привычно погрузилась в состояние «созерцания», как она его называла, и позволила своему взгляду скользить по каюте, улавливая малейшее движение. Уши насторожились, слыша каждый звук в этой части корабля. Ее новый хозяин еще не знал, что, замерев рядом с его кроватью, она не уснула, а находилась в состоянии обостренного восприятия окружающего мира. Герцог удивил ее, поблагодарив за то, что она его разбудила. Эфа не привыкла к тому, чтобы ее действия замечали, если только они не причиняли господину неудобства, и теперь не понимала, как ей к этому относиться.
Она прислушивалась к дыханию человека, ставшему снова размеренным и спокойным, и анализировала недавно произошедшие события. То, что с ее новым господином происходит что-то неладное, она поняла не сразу. Император всегда спал беспокойно, и на стоны и метания в постели она привычно не обращала внимания. Походя отметила на будущее, что у герцога подобные действия являются, оказывается, признаком плохого самочувствия.
Эфа попыталась определить, что же напугало человека уже после пробуждения? Он же видел, что это она. Почему просто не приказал ей отпустить его? Зачем попытался вырваться? Вопросы без ответов. Эфа не любила что-нибудь не понимать, отсутствие адекватной оценки происходящего могло повлечь за собой неправильную реакцию с ее стороны. Это ей внушили накрепко. И теперь она пыталась разобраться в особенностях поведения своего нового господина, чтобы в будущем не вызывать его гнев. Телесные наказания никогда не пугали ее, боли она почти не чувствовала, но всегда сильно раздражали и вызывали странное желание, которое Эфа так до конца и не поняла. Больше всего оно подходило на желание напасть, но она по определению не могла напасть на своего господина, и поэтому такое желание у нее не должно было возникать.
Человек, судя по его дыханию и сердцебиению, спал. Это было хорошо. Эфа заметила у него признаки перенапряжения и нервного истощения. Вот еще вопрос: что случилось с ним за то время, пока она отсутствовала, если это что-то привело его в такое состояние. Необходимо будет выяснить. Теперь она отвечает за его жизнь и, значит, всё, что может быть использовано для подрыва здоровья ее нового господина, подлежит уничтожению.
Эфа беззвучно втянула ноздрями воздух. Ей показалось, или действительно появился какой-то новый, едва уловимый аромат? Внимательно анализируя собственные ощущения, она пришла к выводу, что не ошиблась. Воздух в каюте действительно пах немного иначе. Отклонение было едва заметным, и газоанализаторы его не уловили, но она отчетливо чуяла, что в воздухе появилась какая-то новая примесь.
Беззвучно поднявшись, Эфа прокралась к расположенной в самом дальнем углу каюты решетке вентиляции, которая была красиво замаскирована под деталь скульптурного ансамбля. Так и есть. В потоке воздуха, поступающем из отверстия вентиляции, явно чувствовался аромат ситара. Концентрация была недостаточна, чтобы убить человека немедленно, но, постепенно накапливаясь в организме, этот газ в конце концов вызвал бы отказ всех жизненно важных органов, причем одновременно. А с такими нарушениями жизнедеятельности организма ни один биорегенератор не справится. Скверно. Эфа беззвучно оскалилась под платком, закрывающим ее лицо. Теперь становилось понятным странное поведение герцога. Ситар в малых дозах у восприимчивых людей вызывает кошмары и беспричинные приступы ужаса. Угроза жизни господина была обнаружена, оставалось только ее ликвидировать.
Эфа бесшумно подошла к панели управления жизнеобеспечением каюты и переключила подачу воздуха с общекорабельного на индивидуальный режим. Одновременно с этим она включила предназначенные для таких случаев фильтры, и по каюте пробежал легкий сквозняк, когда автоматика принялась откачивать и очищать загрязненный воздух.
Когда с непосредственной угрозой здоровью ее господина было покончено, Эфа принялась выяснять, как эта угроза вообще могла возникнуть. Концентрация яда была, конечно, мизерной, но если она поступала в систему вентиляции где-то на корабле, то ее разносило по всем неизолированным помещениям. значит, у всей команды или большей ее части наблюдались бы кошмары и приступы немотивированного ужаса. Вдобавок ко всему в том месте, где яд поступает в систему вентиляции, его концентрация должна была быть гораздо выше, чем в каюте, иначе, смешавшись с огромным объемом воздуха, он стал бы совершенно безвреден. А если концентрация была достаточна для того, чтобы, распространившись по всем помещениям корабля, представлять опасность для здоровья людей, то ее наверняка бы уловили газоанализаторы, расположенные там, где яд попал в систему вентиляции. Благо они понатыканы в ней едва ли не через каждые два метра.
Эфа довольно оскалилась – всё-таки хорошо, что она, ожидая своего нового хозяина в этой скучной каюте, потратила несколько минут на изучение схемы корабля и систем безопасности, которые хранились у него в компьютере под символическим паролем. Правда, она не думала, что это так скоро ей пригодится. Начальник службы безопасности герцога явно даром ест свой хлеб.
Эфа задумчиво прикусила губу, возвращаясь к анализу ситуации. Судя по всему, отравить господина, запустив яд в систему вентиляции корабля, просто невозможно, если только… Она торопливо вернулась к решетке вентиляции и аккуратно, стараясь не поцарапать, подцепила ее когтем указательного пальца. Декоративная пластинка, прикрывающая отверстие, отошла легко и беззвучно. Эфа аккуратно положила ее на какой-то горизонтальный фрагмент скульптуры и принялась внимательно обследовать края вентиляционной шахты. Через несколько секунд один из ее когтей зацепил крохотную капсулу, прикрепленную к небольшому выступу корабельной переборки возле самого отверстия.