А что, если он ушел? Я тут же отмел эту версию. Дрезина была здесь, вряд ли бы Юра пошел назад на своих двоих. Да и, опять–таки, почему он не сообщил мне? Почему его не видели ни Валера, ни Слава? Нет, этот вариант определенно не подходил.
Выкрали «красные»? Эта версия еще бредовее первой, правда и она имела право на существование. Кто ж знает идеологию «красных»! Конечно, было бы намного логичнее убить нас обоих, однако они запросто могли сделать все совершенно иначе: меня оставить спящим, а Юру выкрасть. А уж с какой целью, им одним только и известно.
Не успела в мою голову придти следующая мысль, как я услышал странный и даже пугающий звук, доносившийся из глубины туннеля. Рев, крик, рык – что это, точно определить было невозможно, скорее смесь всего этого. И звук неумолимо приближался ко мне.
Все мышцы моего тела непроизвольно напряглись, по спине прокатилась волна мурашек. Все мысли, касаемые Юриного исчезновения, вмиг улетучились. Сейчас проблемой номер один было нечто поважнее – на нас идет волна мутантов. И дай Бог, чтобы я ошибался.
Я схватился за пулемет. Что же делать? Один я, скорее всего, не справлюсь. Позвать на помощь Валеру и Славу? А что, если и на них надвигаются мутанты. Нельзя допустить, чтобы один из туннелей остался незащищенным.
Нутром я чувствовал, что этот день будет для меня последним, но не хотел это признавать. Но если уж помирать, так я уйду из жизни как герой, так просто я мутантам не дамся. И унесу с собой жизни хотя бы нескольких из них.
Всего лишь через полминуты на мой оборонительный редут хлынула целая толпа разъяренных, жаждущих крови тварей. Их число не поддавалось подсчету. Но не меньше сотни уж точно. Они были похожи… я даже не знал, на что. Мутанты представляли собой помесь гигантских, ростом с человека, крыс и ящериц. Все их тело покрывала чешуя, сверкающая в луче прожектора. В их иссиня–желтых глазах четко читалось желание убивать, кромсать, жрать. Этот взгляд вселял в меня панический страх. И я не сомневался, что они не отступят, пока их желание не осуществится.
Таким образом, к моему великому сожалению, моя догадка относительно мутантов, подтвердилась. Что ж… Я посильнее сжал зубы, и мой пулемет застрочил, повергая наземь уродливых созданий. Но их было слишком много.
Очень скоро пулеметная лента закончилась, и времени для ее замены у меня не было. Тогда я схватил свой автомат и стал отходить назад, в сторону станции, периодически стреляя в подходивших слишком близко мутантов.
Откуда эти твари вообще взялись? Что они здесь делают? Вдруг понимание ужасного волной накатило на меня, будто всего окатили ледяной водой.
Если мутанты дошли досюда, значит, на всех остальных линиях уже никого нет в живых!
«Красных» больше нет. Никого нет. И раз уж «красные» не справились, не уничтожили мутантов, то что уж и говорить про нас? Что мы сможем сделать против огромной армии чудовищ? Подавляющее большинство тех, кто живет на оранжевой ветке, люди очень миролюбивые. И только те условия, в которые эти люди попали, вынудили их взяться за оружие и убивать.
Я отстреливался до тех пор, пока мой автомат не издал сухой щелчок. Патроны закончились, этого следовало ожидать, а вместе с ними закончилось и мое существование. Я в этом ни капли не сомневался.
Хотел предупредить Антона и остальных, что в их сторону движется целая орда мутантов, чтобы они хотя бы были готовы к нападению, но как только достал рацию кто–то, или что–то, свалило меня с ног. Рация упала и разбилась вдребезги. Я больно ударился головой о шпалу, и несколько секунд в глазах у меня стояла сплошная темень. Когда зрение кое–как восстановилось, я увидел нависшего надо мной Юру.
– Беги отсюда, как можно дальше, – простонал я. Сейчас мне было неважно, где был до этого момента мой друг и что он делает здесь, мне просто хотелось, чтобы он был в безопасности, чтобы мутанты его не тронули.
Но либо Юра не услышал моих слов, либо просто не хотел слушаться меня. Он только лишь пристально смотрел на меня, и лицо его выражало скорбь. Как будто он хотел извиниться передо мной за что–то, но было уже поздно. Мимо, словно не замечая нас двоих, пробегали, вереща, крысоподобные мутанты.
В следующую секунду Юра резко ударил мне в грудь рукой. Мгновенно я почувствовал острую боль в области сердца.
Теперь Юра улыбался. Причем не своей привычной добродушной улыбкой, а улыбкой ненормального психопата–убийцы. Юра дернул руку, вся его кисть была окровавлена, и показал мне то, что держал в ней. Когда я понял, что за вещь зажата у него в ладони, животный страх сковал все мое тело. Это было… МОЕ СЕРДЦЕ! Оно, как это ни странно, еще пульсировало, а я оставался в живых.
Я умоляюще взглянул на Юру, не в силах понять, почему мой друг пошел против меня. Его лицо оставалось таким же беспристрастным, как и раньше. Он даже, кажется, смотрел на меня с ненавистью.
Затем он просто сжал пальцы, раздавив тем самым мое сердце. Кровь брызнула во все стороны, а мои глаза словно заволокло темной пеленой. Больше я ничего не видел…
* * *
– О боже, Олег, да очнись же ты! Просыпайся, черт бы тебя побрал! – кто–то кричал над моим ухом, но я не мог разобрать, кто именно это был. Голос доносился до моего слуха, будто принесенный ветром – тихий и сильно искаженный. Как же не хотелось сейчас открывать глаза. Мне сейчас абсолютно ничего не хотелось. Было просто желание поспать еще. И чтобы никто не мешал.
– Олег, вставай! Вставай, засранец!
Ох уж этот надоедливый голос – никак не хочет дать мне хоть немного покоя. Что ж, ладно, так и быть, открою я глаза. И не позавидовал бы я этому человеку, если он разбудил меня напрасно.
– Ну, наконец–то! – воскликнул Юра. – Проснулся, надо же! Соблаговолил, так сказать.
Я не без труда разлепил веки и, оперевшись на локти, привстал.
– Что?.. Где?.. – заблеял я, еще не успев отойти от сна.
– Когда? Да давно уже. Я–то думал ты на минутку прикорнуть лег, а ты аж на целый час. Что за дела вообще? Я в первый раз вижу, чтобы на посту кто–то спал.
Юра еще долго брюзжал, но я его не слушал. Эта тирада могла продолжаться до умопомрачения. Ее длина зависела от Юриного настроения. Если он был в хорошем расположении духа, то упреков было мало. Если же в плохом – то это надолго.
Сейчас Юра, по всей видимости, был не в настроении, так как не замолкал ни на секунду. Я его понимаю – его напарник заснул на посту, а он остался дежурить, можно сказать, в одиночку. Я бы на его месте тоже бы негодовал.
На данный момент мне не давал покоя мой сон. Что–то в последнее время мне часто снится какая–то фигня, одна другой мрачнее. Причем этот сон был самый страшный. Одно успокаивало – то, что мне снилось, не могло сбыться в принципе. Просто невозможно, чтобы это произошло на самом деле. Однако осознание этой мысли почему–то не успокаивало меня. Я мог сколько угодно убеждать себя в том, что мои сны не вещие, но они могут ими быть. Ведь раньше говорили, что Земля не круглая и это Солнце вертится вокруг нее. Раньше считали, что человек никогда не сможет летать. Думали, что разговаривать на расстоянии невозможно. Теперь все то, что считали чем–то запредельным – обычный элемент повседневной жизни человека.
Так почему же я был так уверен, что мои сны не могли повториться в реальности? Мир, в котором мы сейчас живем, существенно изменился и теперь он вряд ли станет прежним. Кто бы мог еще совсем недавно подумать, что хозяевами поверхности станут уродливые твари – мутанты, а человек, царь природы, будет искать убежища под землей, чтобы уцепиться за жизнь? Человек сам стал вершителем своей судьбы, увы, не завидной. Такую жизнь и жизнью–то сложно назвать. Скорее, существованием, выживанием.
Итак, вполне логично предположить, что мои сны были не просто плодом воображения, а чем–то большим. Думать об этом совсем не хотелось, но как я не пытался выбросить из головы увиденное во сне, ничего не получалось. Я вновь и вновь прокручивал в мозгу те ужасные «кадры».
– Олег! Олег! Ты меня вообще слушаешь? – вдруг услышал я, словно только что вышел из транса.