С другой стороны, меня все в нем волнует, думала Алисия. Официант отошел от стола, и она улыбнулась Норману. Такой счастливой она еще никогда в жизни не была. Никогда в жизни не чувствовала себя такой женственной, такой сексуальной и такой несказанно удовлетворенной!
— А в чем загвоздка? У тебя уже есть один. — Норман улыбнулся в ответ, но взгляд его был настороженным.
Алисия наблюдала, как он сосредоточенно разливает кофе, и прокручивала в голове его слова. Поведение любимого приводило ее в замешательство. Он не сделал ей предложения, не признался в любви, но каждое его прикосновение, каждый взгляд говорили о том, что она ему далеко не безразлична. Даже вообразить было нельзя, что они когда-нибудь расстанутся, но и поверить в то, что они с Норманом останутся жить в этом раю, тоже невозможно. Слишком уж идеальный вариант!
Благодаря Леону, завещавшему ей солидное наследство, ни одному из них теперь нет нужды работать. Но ведь у Нормана чудовищно развито чувство собственного достоинства, он даже мысли не допустит, чтобы жить за ее счет. Уже не впервые пожалела она о том, что отчим не удосужился разделить состояние между двумя приемными детьми.
Однако мы можем проводить на острове отпуск, праздно рассуждала Алисия, нежась в атмосфере самого роскошного отеля в Фуншале. Они сидели на открытой террасе, перед которой стелились ухоженные газоны. Тут и там стояли кадки с цветущей растительностью. Раскидистые кроны деревьев создавали прекрасное обрамление для лежащей внизу естественной гавани, где швартовались яхты богачей.
Когда Норман предложил утром съездить в Фуншал — ему требовалось позвонить в несколько мест, а с острова сделать это было невозможно, — она охотно согласилась. Помнится, он сказал тогда: «Эдуардо будет только рад избавиться от меня. Он, наверное, уже и не чает получить назад свой катер. Рыбалка для него единственный способ ускользнуть от острого языка супруги!»
— Мы могли бы арендовать судно, — предложила Алисия, помешивая в чашечке кофе. Мелодичное позвякивание серебряной ложечки, ударявшейся о тонкий фарфор, услаждало слух. С тех пор как они с Норманом помирились, она получала удовольствие от самых обыденных вещей. — И Эдуардо вновь обретет желанную свободу. Что ты на это скажешь?
Мудрее решения не придумаешь. Привязанный к острову бедняга Эдуардо места себе не находил, тем более что супруга постоянно тыркала его, поручая то одно то другое, когда он явно предпочел бы убраться куда-нибудь подальше «в угоду своему настроению».
И они по-прежнему могли бы ездить на противоположную сторону острова, как делали это последние пять дней. Брали с собой приготовленную Жозефой корзину со снедью, швартовались у какой-нибудь пустынной песчаной отмели, купались, дремали на горячем белом песке, предавались любви…
Норман медлил с ответом. Алисия откинулась на спинку стула. Казалось, они гостят в другом измерении. На затерянных в океане островах ход времени медленный, убаюкивающий. Волшебная жизнь. Столь же оторванная от повседневной действительности, как и те далекие особняки, что маячат на фоне густой растительности, покрывающей холмы.
С удовлетворенным вздохом Алисия подалась вперед и вновь наполнила их чашки. Но улыбка слетела с губ, когда она заметила неожиданно прорезавшиеся суровые морщинки на смуглом красивом лице ее спутника, свидетельствующие о внутреннем напряжении. Еще совсем недавно этих морщинок не было.
Норман перехватил вопросительный взгляд янтарных глаз, и у него защемило сердце.
Сегодня утром она зачесала волосы наверх, и теперь ее милое, обласканное солнцем лицо обрамляли пушистые завитки, выбившиеся из пучка на макушке. Наряд состоит из белых шорт и голубой маечки, кончающейся почти сразу же под пленительно обтянутыми тканью упругими грудями. Покрытые золотистым загаром руки и большая часть плеч были обнажены.
Волнующая, чувственная, невероятно желанная. Жесткость и неприступная холодность той Алисии, которая недавно вошла в его жизнь, напрочь исчезли. И это благодаря их счастливому времяпрепровождению, наступившему после того, как уладилось недоразумение с абортом, которого на самом деле не было. Им обоим требовалось отключиться от действительности, пожить вне времени, наслаждаясь безмятежностью и покоем, чтобы забыться, залечить раны.
Но теперь период реабилитации закончен и пора возвращаться в реальный мир.
Минувшей ночью, когда Алисия заснула в его объятиях, он еще долго лежал с открытыми глазами и размышлял. Ничто не длится вечно, даже райское существование. Норман знал, что расставание будет трудным, только вот не догадывался, как тяжело ему будет сказать «прощай», читая недоумение в ее взгляде.