— Оставь свои выкрутасы, — с досадой сказал Норман. — Я прошу тебя приехать не ради собственного удовольствия. Это твой долг перед отчимом. Ты обязана отдать ему дань уважения. И не только.
— Что ты имеешь в виду?
— Нужно уладить немало дел, — пояснил Норман. — Как тебе, должно быть, уже известно, ты являешься наследницей всего его состояния. Следовательно, на тебя ложится большой груз ответственности, и я хочу быть уверен, что ты серьезно отнеслась к своим новым обязанностям. В частности, меня беспокоит судьба людей, честно служивших в доме на протяжении многих лет.
Известие о неожиданно свалившемся на нее наследстве, оставленном ей по какой-то непонятной причине, явилось для Алисии еще большим потрясением, чем сообщение о внезапной кончине Леона. На несколько долгих секунд она словно оцепенела, не воспринимая дальнейшие слова Нормана.
А потом мысли буквально зароились в голове. Наследство или нет, о том, чтобы проигнорировать похороны, и речи быть не могло. Однако уже стемнело, и дождь с самого обеда лил как из ведра, а если верить прогнозу погоды, к ночи ударит сильный мороз. У нее не было ни малейшего желания рисковать собственной жизнью — или, если уж на то пошло, новой спортивной машиной, — пускаясь утром в путь по ледяной дороге.
— Буду через пару часов! — надменно бросила Алисия и повесила трубку.
Если Норман решил, что ей не терпится «наложить лапу» на состояние Леона, значит, так тому и быть. Терять ей все равно нечего: он и без того о ней настолько плохого мнения, что хуже и быть не может.
Да и какое ей дело до его мнения? За прошедшие семь лет она изменилась до неузнаваемости — и внешне, и внутренне. В ней не осталось ничего общего с той доверчивой девочкой, какой она некогда была. Она много работала над собой, развивая в себе невосприимчивость к огульным обвинениям и несправедливым упрекам, и не презрению Нормана нарушить ее душевный покой.
Неожиданно на глаза навернулись слезы, замерцавшие на ресницах хрустальными каплями. Редкие нежданные гостьи, оплакивающие давно исчезнувшего одинокого потерянного подростка с несбывшимися мечтами.
Алисия сморгнула с ресниц влагу и гордо выпрямилась. Разве она не запретила себе думать о прошлом?
— Плохие вести? — осведомился Грег, обнимая ее за плечи.
— Отчим умер, — бесстрастно ответила она. — Я прямо сейчас отправляюсь в Мэлверн. Пока дороги не обледенели.
— Прими мои соболезнования. — Он крепче обнял ее, привлекая к себе. — А кто звонил?
— Какая разница? — раздраженно отмахнулась Алисия. Ведет себя как полноправный муж, возмутилась она, но потом смягчилась и объяснила со вздохом: — Норман, мой сводный брат. Я его почти не знаю.
Вот уж воистину святая правда! Мужчина, которого та давно позабытая девочка-подросток любила всем сердцем, на самом деле никогда не существовал. Одинокая, никому не нужная, она выдумала для себя идеального возлюбленного и горько поплатилась за девичьи фантазии. И тем не менее звук голоса Нормана на несколько секунд взволновал ее до глубины души, словно во взрослом теле вновь ожила и заявила о своих правах юная неуклюжая дурнушка, так долго до самозабвения обожавшая его.
Че-пу-ха!
— Давай я отвезу тебя? — предложил Грег. — Ты взвинчена, а для меня это пара пустяков.
Алисия помедлила, не желая грубостью отвечать на его заботу, и вежливо отказалась:
— Спасибо, не надо. И я абсолютно спокойна.
Грег считал, что женщины не способны водить машину и что вообще следует издать закон, запрещающий представительницам слабого пола садиться за руль. Алисия вспомнила, с каким ужасом он воззрился на нее, когда узнал, что она разорилась на спортивный автомобиль, о котором мечтала годами. Но сейчас ей было не до смеха. Она бросила ему банку с кофе.
— Ты, кажется, за этим приходил?
— Да. Ладно, будь осторожна. Не несись как сумасшедшая.
— Без нянек обойдусь, — процедила сквозь зубы Алисия.
— Ты ведь знаешь, по крайней мере, должна была бы уже понять, что я хочу быть тебе отнюдь не нянькой. — Она вновь ощутила давление его руки, покоившейся на ее плече, но теперь Грег стремился отнюдь не утешить. — Почему ты не даешь мне возможности показать, кем я хочу быть для тебя? Как знать, вдруг тебе понравится!
Алисия вздохнула. Ну сколько можно? Она, наверное, уже раз десять говорила ему, что не имеет ни малейшего желания крутить любовь — ни с ним, ни с кем бы то ни было вообще. Никогда.
Секс разрушает взаимоотношения. Из-за того что она не устояла перед искушением, Норман одну-единственную ночь обращался с ней как с любовницей, а потом и вовсе презрел. Мать возненавидела ее практически с момента зачатия, потому что мужчина, с которым она была помолвлена, сбежал, узнав, что невеста забеременела. Для Филлис дочь всегда была нежеланной обузой, помехой, отравляющей личную жизнь.