— Неизвестно от кого, и вообще, правда ли это, — опустил голову Максименко. — Верно лишь то, что шантажистка потребовала, чтобы я на ней женился. Дескать, хочет иметь законнорожденного ребенка. — Он нервно сглотнул слюну. — Само собой, я дал ей полный отлуп. Валечку я люблю и изменял лишь иногда «с жиру», для разнообразия. И хотя уверен, что забеременела та не от меня, предложил хищнице хорошие деньги.
— А она их не взяла и пошла ва-банк? Надеется все же вас развести? Может, ты ей что-то обещал?
— Чего только не пообещаешь, когда хочешь добиться своего, — отвел глаза Максименко. — Девка молоденькая, хороша собой, как фотомодель, и кочевряжилась. Но сама должна была понимать нереальность своих притязаний, и потом, я ясно дал ей понять, что наш брак невозможен.
— Понимаю. Твое положение не из легких, — выразил ему сочувствие Наумов. — И тебя не осуждаю, ибо такова жизнь, хотя думаю, что этого бы не случилось, будь у тебя меньше денег. Вот она — изнанка богатства! — Он немного подумал и не слишком уверенно пообещал: — Трудно сказать, что получится, но попробую вас помирить. Ситуация очень тяжелая. Если девушка и впрямь беременна, да еще от тебя, это все осложняет. Но при любых обстоятельствах вам с Валечкой нельзя расставаться! Потому, что вы не только прожили вместе сорок лет и вырастили двоих сыновей. Вы все еще любите друг друга и не будете счастливы порознь. К тому же и у вас старость не за горами. А девице придется помогать, если родит.
Бог дал Наумову крепкий организм, выздоровление шло быстро, и вскоре он выписался из больницы. Валечка Максименко не выходила на связь, не отвечая ни по городскому, ни по мобильному телефону, и было похоже, что она уехала погостить к родным на Волгу. Поэтому, отложив ее примирение с мужем до того, как вернется, Артём Сергеевич договорился о встрече с руководством ДПН и лично с генералом Ермолаевым.
Офис ДПН занимал два этажа в «сталинском» здании недалеко от центра Москвы. У входа дежурили бравые парни в камуфляже. Сначала Наумова очень любезно принял средних лет блондин в штатском, судя по выправке, бывший военный. Представившись секретарем политсовета ДПН, он бегло просмотрел документы и сообщил, что генерал со своим заместителем его уже ждут.
В просторном кабинете с дорогой мебелью и большим телевизором находились генерал Ермолаев, знакомый Наумову по передачам из Государственной думы, и неизвестный тучный мужчина, зычный голос которого, хотя они оба были в штатском, выдавал в нем человека, привыкшего командовать войсками.
Генералы беседовали, сидя за совещательным столом, но когда он вошел, сразу повернулись к нему.
— Членкор Артём Сергеевич Наумов! — по-военному четко объявил блондин.
— Можете быть свободны, — сказал ему Ермолаев и любезно указал Наумову на место напротив себя. — Присаживайтесь, Артём Сергеевич! Надеюсь, вы меня уже знаете, а это, — он сделал жест в сторону толстяка, — мой первый помощник Якунин Виталий Павлович, как и я, генерал в отставке.
Наумов сел, положив перед собой документы, и тучный Якунин, изучающе на него глядя из-под лохматых бровей, вежливо сказал:
— Мы очень рады вашему выздоровлению, и надеемся, что подобное с вами больше не случится. Ну а если будем сотрудничать, примем соответствующие меры.
— И я, если вы разделяете мои взгляды, буду посильно содействовать целям движения — сразу «взял быка за рога» Наумов. — Они мною высказаны публично и четко сформулированы в предложениях, которые были переданы вам, когда я лежал в больнице, профессором Царевым. Вы с ними ознакомились?
— Мы их читали, — подтвердил Якунин, — и находим весьма перспективными в предстоящей политической кампании, но излишне радикальными. Их нужно очень тщательно проработать совместно с вами, а пока хотелось бы услышать: что из предлагаемого вы считаете наиболее важным?
«А толстяк очень умен, — отметил про себя Артём Сергеевич. — Вероятно, он — главный стратег в той политической борьбе, которая будет предшествовать выборам президента России». Вслух же ответил:
— Самыми важными я считаю предложения, которые выделят кандидата от ДПН в глазах избирателей, обеспечат победу на выборах. Я их перечислю и хочу услышать ваше мнение. — Возражений не последовало, и он продолжал: — Во-первых — отчисление гражданам России доли от реализации природных ресурсов страны. Это сразу поднимет их благосостояние и покончит с нищетой. Прецедент имеется в ряде мусульманских стран, где богатства недр считаются достоянием всех граждан. Нашим же в этом отказано, и огромные доходы получает лишь кучка ловкачей. Что вы на это скажете?