— Лорды есть? — крикнул я?
Ко мне подъехали три капитана баронских дружин.
— Господин скорпион, — представился пожилой, грузный капитан. — Наши лорды следуют за нами. Здесь лишь конные дружины и мы капитаны. Нам предписано занять этот лагерь и ждать дальнейших указаний.
— Я понял, господа капитаны. Его величество весьма недоволен тем, как ведут себя ополченцы. Нам скорпионам дан приказ, пресекать саботаж, неисполнение приказов и случаи неповиновения. За это мы будем казнить всех. Простых дружинников сажать на колья, капитанов закапывать живыми в землю, лордов вешать и лишать их всех дворянских привилегий и имущества. Видите тело, что висит над воротами, это бывший командир полка, сын начальника штаба столичного гарнизона. Если его не пожалели, то с вами и подавно никто сюсюкаться не будет. Война, господа, не на жизнь, а на смерть. Поймите это и объясните своим дружинникам. Все распоряжения коменданта исполняйте сразу и быстро. Все понятно?
Трое капитанов поняли все и очень быстро.
— Поняли, господин скорпион, если поступит преступный приказ от лорда, мы его сами арестуем.
Если такое случится и вы будете честны в своих действиях, то такой капитан получит сто золотых корон в награду за преданность королю. Проезжайте, — я махнул рукой.
Во втором лагере я сам себя спросил:
— А чего это я ношусь туда-сюда один? У меня есть Петр. — И быстро вернулся в посольство орков в столице Снежного княжества.
Посольство находилось на осадном положении. Часовые на воротах. Вокруг посольства патруль. Меня встретил Гради-ил. Он вышел во двор и увидел меня верхом на коне. От неожиданности даже икнул, протер глаза и спросил:
— Вы кто?…
И только тут я понял, что прибыл в посольство под иллюзией архимага старого Кронвальда. С досады мысленно выругался и снял иллюзию. Но Гради-ил был настороже Он почему-то стал принюхиваться и спросил вновь:
— Милорд это вы или не вы.
— Конечно, я это я.
— Но он пребывал в сомнениях. По амулету связи позвал Петра. Тот вышел и поклонился:
— С прибытием, милорд.
— Петр, это точно милорд? — спросил он.
— Точно милорд, — ответил Петр. — Ты что ослеп?
— Нет не ослеп, но только что передо мной на коне сидел старик в мантии.
— Гради-ил, это была иллюзия, успокойся. Милорд пройдете в шатер? — спросил Пётр.
— Нет, Пётр, я за тобой. Помощь нужна. Еще бы Фома не помешал бы, но он далеко. «Хотя, — подумал я, — не так далеко. Несколько прыжков и я в замке. Сгоняю за ним все будет легче».
— Садись ко мне за спину на круп коня, — приказал я и тот быстро подбежал, и забрался на коня.
— Гради-ил, что-то важное есть, что требует моего вмешательства? — спросил я.
— Даже не знаю, милорд, — замялся бывший разведчик. — Важно это или нет. Ходят слухи, что лесные эльфары на востоке прорвали оборону наших войск и продвигаются к столице.
— А что леры из совета? — поинтересовался я.
— Не знаю, — пожал он плечами. Они тут больше не появлялись. Но началась эвакуация семей из столицы, с имуществом. Из города каждый день уходят большие караваны и войск в столице очень мало.
— Вот как, — задумчиво произнес я, — любопытно. Петр слазь, — приказал я. Продеться задержаться тут ненадолго. Вам всем Гради-ил покидать город пока нельзя. Мы покажем всем пример твердой уверенности впобеде. Если что случиться, я вас вытащу.
Я слез с коня и прямиком направился к леру Мерцал-илу. Прямо к нему в обеденный зал, где он в это время обедал или ужинал. Их снежных, не поймешь, когда у снежков что. Завтрак может быть обедом, а ужин вполне мог сойти за завтрак.
Эльфар увидев меня, материализовавшегося из воздуха, поперхнулся и стал кашлять. Я ждал когда кашель пройдет. Подошел и сел за стол с другой стороны.
— Граф это вы? — спросил он и вытер губы белоснежной накрахмаленной салфеткой.
— Я, лер Мерцал-ил не граф. Я уже герцог, — слега, отвесив кивком головы поклон, представился я.
— Герцог? Чей? — Лер пребывал в крайнем изумлении и смотрел на меня не моргая.
— Вангорский подданный, лер Мерцал-ил. Расскажите какие тут дела у вас. Слышал, что лесные ваши братья прорвали оборону на востоке и идут на столицу. Это правда?
— Частично.
В смысле частично? — удивился я.
— В том смысле, что они нам не братья…
— Да не братья. Не по матери, не по родине, — произнес я, — и не быть вам даже сводными… Мда. А в чем правда?