– Марина!
– Простите, но я ещё не закончила… Моё переселение вызвано тем, что я хочу жить в СВОЁМ доме, где никто и никогда больше не станет мне говорить, что, когда и как я должна делать, что я обязана и прочие подобные фразы, так любимые членами вашей семьи. А раз я имею такую возможность, то почему бы и нет. Ах, да… курятник… всё элементарно просто – прикажите восстановить забор, который вы без моего разрешения и даже без моего ведома снесли, и будет вам абсолютно безкуриный мир, покой и всё прочее в том же духе.
– Прекрасно… ты закончила? – ледяным тоном уточнил академик.
– На данный момент, да, – кивнула Марина.
– Надеюсь, ты понимаешь, что Антон, при таком твоём поведении, может развестись с тобой? – Игорь Вадимович был свято уверен, что для Марины это очень серьёзная угроза.
– Неужели? Ну, если он сочтёт нужным это сделать, возможно… А может, подобный шаг сочту нужным сделать я! Пока не решила.
Вяземский уставился на невестку с изумлением.
– Неужели ты готова уничтожить даже свою семью?
– Я? Да, ну что вы? Как можно уничтожить то, чего никогда толком и не было? Разве мой муж когда-нибудь меня защищал? Оберегал? Старался мне хоть в чём-то помочь? Вы же сами понимаете, что никогда этого не было!
Тут уж даже академику крыть было нечем. Да, Антон был исключительно слабовольным и управляемым типом! Правда, смолчать Вяземский-старший, конечно, не смог.
– Но раньше тебя он полностью устраивал, а стоило только приехать этой невозможной особе, ты как с цепи сорвалась! Я же для твоей пользы прошу её убрать подальше!
– Аааа, так это вы обо мне заботитесь? – «осенило» Марину. – Спасибо большое, но я уже взрослая девочка, я разберусь сама!
– Я вижу, как ты разобралась… Ты посмотри, что творится с твоими детьми! – рявкнул академик.
– А что с ними такое?
– Один женился на коровнице, второй – на косметичке, дочь не замужем…
– Оба сына выбрали тех девушек, которых любят, и которые любят их самих. Любят их, а не ваше положение, деньги, возможное наследство и вашу пресловутую фамилию! А Ира… Ира сама разберётся. Да, и она поняла, что тот молодой человек, который недавно принялся за ней ухаживать – ваш кандидат! – Марина, внимательно наблюдавшая за свёкром, мысленно кивнула себе. – Точно! Так и есть, Ирочка верно раскусила «ухажёра», – подумала она. И добавила, – Я никак не могла понять, почему бы моим детям не поступить так же, как это сделали вы – не выбрать себе пару самостоятельно и по своему вкусу, не оглядываясь ни на кого! Да, точно так же как вы выбрали свою жену!
– Не смей! – академик злобно засверкал глазами, – Не смей даже упоминать её! Как ты могла сравнить мою жену с девками, которых выбрали твои дети?
– Она не только ваша жена, но и моя свекровь, бабушка ваших внуков. Мы все её знали и любили. Она сама рассказывала и мне, и Ирочке, и мальчикам, как вы с ней познакомились, как ухаживали, как поженились. Так что разговаривать о ней я могу сколько пожелаю, гостья моя останется у меня столько, сколько захочет, а сейчас, с вашего позволения, я заберу свою курицу и пойду домой – у меня там тесто подходит!
Она открыла французское окно, прихватила с плитки курицу, зажала её под мышкой и отправилась к себе.
– Марина стала меняться после общения с этой… с этой… – у академика аж словодефицит приключался, когда он про Елизавету думал. – Да, это она настраивает против меня и Макса, и Марину. Теперь, похоже, и до Вадима добралась! Она рушит всё, что мне дорого!
Работа не шла, он позвонил Максиму и в очередной раз предпринял попытку переманить его обратно в Питер, но внук категорически отказался.
Вадим, вовсю работавший в лаборатории, на звонок деда ответил, но поговорить с матерью о том, что гостью надо немедленно убрать, не согласился.
– Дед, она в собственном доме может делать что хочет! Кстати, позволь тебя поздравить! Звонил Серёга, просил тебе передать, что ты стал прадедом. Он тебе написал, но, ты, наверное, в почту не заходил.