— Это можно обсудить.
— Но не сейчас. Понимаю. — согласился султан. — Мы вышли обсудить иное.
— Да, о великий. Для начала мы ее должны построить у себя. И это ни год и ни два. Большая работа предстоит. Но перспективы ее захватывают. Даже наши правоведы, что побывали в Перми и осмотрели работающий участок, отзывались о ней крайне лестно.
— Даже они?
— Очень рекомендую вам отправить посольство. Это действительно новое слово в технике, открывающие новые возможности там, где раньше из-за недостатка рек или морей добрым образом ничего возить не получалось.
— Любопытно, — кивнул султан. — Впрочем, речь сейчас пойдет не об этом. Судя по всему, этот неугомонный шехзаде нашел способ, не нарушая веры переходить из ислама в христианства.
— Вот как⁈ — неподдельно удивился посол шаха. — Но как⁈
— Он предложил мне, как халифу, ввести такое понятие как Большой ислам. И признать христианство архаичной формой ислама. Так что, формально, переход из ислама в христианство в особых случаях можно будет считать вполне законным. Почитая за переходы между мазхабами.
— Ох… — только и выдохнул посол, переваривая услышанное.
Ситуация выглядело дико, но интересно. А главное, политически крайне прозрачно.
Халиф из дома Османов не признавался в державе Сефевидов. Однако, если он публично объявит о подобной концепции, и шах его поддержит, то, автоматически, признает халифом. Фактически. Что выглядело бы очень важной политической победой османов, после стольких десятилетий поражений. И в известной степени укрепило бы престол и авторитет Ахмеда.
Такая себе история.
И скажем прямо — это не то, к чему стремился Иран. Во всяком случае довольно большие группы влияния внутри него желали лидерства в духовном мире. Но как его достичь? После недавней войны доминирующим вариантом стал путь через укрепление и расширение союза с Россией. Он позволял и армию модернизировать, и обзавестись иными техническими средствами для увеличения авторитета в будущем. Для чего перевод торгового сотрудничества в династический союз, а потом, возможно, и военно-политический союз, выглядело очень интересным и далеко идущим решением. Так что посол оказался в несколько противоречивом положении. Тактически это признание выглядело как поражение, стратегически — как победа.
Вся сложность больших нововведений заключалась в том, что ислам не монолитен. В нем нет единой линии подчинения, как в том же христианстве. Однако выступив единым фронтом Османы и Сефевиды способны были обеспечить легитимность такому тезису на очень широкой территории. Во всяком случае, на самой развитой.
Фанатики останутся при своем. Тут и гадать нечего было. Но они и так постоянно чем-то недовольны. И у них постоянные проблемы со всеми. Даже с вполне себе законопослушными правоверными, живущими по канону. Ну, может быть не так рьяно, как фанатикам хотелось бы. Так что в целом ими можно пренебречь, потому что если этот тезис вводить сообща в двух державах, то не получится через провокации друг другу вредить. Нет, ну технически можно, хотя будет это крайне сложно. На публичную проповедь чего-то неправильного придется реагировать. И уж тут сомневаться не приходилось — обе стороны будут внимательно приглядывать друг за другом в столь щекотливом вопросе.
Для остальных же, включая самих Османов, этот шаг открывал возможность гипотетически начать выстраивать династические союзы с христианами. Да, неизвестно как на это отреагируют сами христиане. В целом. Но почти наверняка найдутся желающие разыграть эту карту…
— И вы это сделаете? — после паузы спросил посол шаха.
— Для этого я вас сюда и пригласил, чтобы поговорить с глазу на глаз, — лукаво улыбнулся султан.
— А что вас интересует?
— Заключение военного союза против мамлюков. И вашего деятельного участия в нем. Вы должны помочь мне разбить мамлюков и вернуть мои земли в Леванте и Египте.
— И все?
— Этого мало? — грустно улыбнулся султан. — Я слышал, что при дворах европейских монархов уже на полном серьезе стали обсуждать вопросы возрождения Иерусалимского королевства и прочих держав крестоносцев. При поддержке мамлюков. До меня дошли слухи, что те готовы сдать земли Левант под гарантии мира. Что, де, ни мы, ни вы к ним армии не проведем.
— Интересно… очень интересно… я о таком еще не слышал. — подозрительно произнес посол, но старательно эту свою эмоцию сокрыть. Впрочем, интерес султана был предельно ясен.
Он обеспечивал свои тылы.