— Ага! — кивнул Петя. — Не сдавай меня только!
— А надо бы! — сказал Иван. — Вот какой же ты мелкий врунишка! Двенадцать лет ведь только… Так, давай договоримся! Сегодня я ничего не говорю маме, а завтра ты идёшь к тренеру и говоришь, что уходишь!
— Но… — промямлил мальчик. — Друзья ведь засмеют!
— Они тебя засмеют ещё больше, когда узнают, что ты сачкуешь, потому что боишься занятий, — отрезал Ваня. — А они узнают, уж поверь мне! Так что давай вперёд! Чтобы завтра выписался с секции!
Петька хотел возразить, но осёкся. Он знал, что брат прав, просто не хотел идти у него на поводу.
— Ладно, хорошо! — крикнул мальчик и выбежал из ванной.
Иван улыбнулся. Любил он своего брата, хоть и старался не выдавать этого. Ещё чего, мелкий начнёт на нём ездить сразу. Дисциплина, прежде всего, а то вырастет хулиганьём каким.
Ваня прошёл в свою комнату, расположенную на другом конце квартиры. Рядом находилась кухня, откуда слышалось шипение сковороды, и шёл непревзойдённый запах маминых блинов. Парень облизал губы, пытаясь совладать с позывами желудка. И сел возле компьютера, стоявшего у окна.
— Так, ладно, — произнёс парень, набирая в адресной строке браузера сайт. — Посмотрим, как у вас в универе с подачами заявок на заочное обучение!
Спустя несколько минут, Ваня откинулся на кресле и громко хмыкнул. Обучение на «заочке» стоило в два раза дешевле, но только вряд ли такой расклад понравится матери. Так что предстоит долгий разговор с ней. Но не сегодня… Пусть отдохнёт лучше.
— Ну, а что? — в пустоту произнёс Иван. — По-моему лучший выход для меня! Компромисс.
— Ваня, ты что-то сказал? — спросила вошедшая в комнату мама.
— Я? Нет, просто по телефону разговаривал! — затараторил парень, доставая из кармана мобильник.
— Тогда, если ты уже освободился, — почти приказным тоном сказала мать. — Живо на кухню! Блины стынут!
— Хорошо, иду, — кивнул Ваня. — Только тут закончу…
Мама улыбнулась и исчезла за дверью.
Парень вздохнул. Ничего не скажешь — учит младшего брата не врать, а сам же нарушает свои же обеты. Но, что поделаешь. Ведь иногда ложь нужна, пускай и самая маленькая.
Ваня уже собрался идти на кухню, предвкушая сытный ужин, как неожиданно почувствовал лёгкое головокружение. Он встал с кресла и шатающими ногами побрёл к выходу. И с грохотом свалился на пол.
А дальше — темнота.
3
Некоторое время они провели в молчание и тишине. Иван разлёгся на матрасе и смотрел на мигание лампочки над головой. Рано или поздно, она погаснет. И тогда будет куда веселее, чем сейчас. Тьма накроет комнату и кто знает, что будет таиться в ней. Вдруг одна из стен откроется и из неё вылезет…
Оливия громко выругалась.
Парень повернул голову влево и увидел, как девушка трясёт телефоном. Наверное, всё ещё пыталась поймать здесь сигнал сети. Счастливо…
Кто же мог похитить их? И с какой целью? Мало того, они забрали людей с разных концов планеты. А значит, у этих людей очень большие связи и влияние. В детективах и триллерах, которыми Ваня зачитывался в детстве, угадывалась главная мысль — любая тайна, даже самая невероятная имеет простое объяснение. Может, реально всё это один большой прикол? Скрытая камера в стене? А сейчас миллионы людей смотрят на них по ТВ-шоу и едят попкорн?
Оливия встала с матраса и стала ходить туда-сюда по комнате. Она держала в руках мобильник и всюду водила им по воздуху. Упрямая какая! Будто бы это чем-то поможет.
— Милая моя! — громко проговорил Иван. — Не страдай ты ерундой! Не поможет это!
Девушка резко повернула голову. В глазах горел настоящий огонь. Вот так сдаваться не собиралась.
— Лучше бы встал и помог! — буркнула Оливия и продолжила бессмысленное занятие.
— И почему мне не попалась француженка! — почти мечтательно проговорил парень. — У них хоть язык красивый, уши гореть не будут…
Спустя минут пятнадцать, Оливия наконец сдалась. Привалилась к стене и спрятала лицо в ладонях.
— Да расслабься ты! — сказал Ваня. — Скоро придут наши похитители, откроется дверь в стене и слащавый ведущий закричит: «Это была программа «Розыгрыш»!».
Оливия не ответила. Она плакала.
Звук женских рыданий казался пронзительным в тишине пустой комнаты. Девушка скатилась по стене на корточки. И продолжала плакать.
— Так, хорош! — Ваня подошёл к Оливии и склонился над ней. — Давай, вставай! Да мы в дерьмовом положение, но не стоит так…
Девушка подняла залитое слезами лицо. Тушь грязными потёками расползлась от глаз по щекам. Но хуже всего глаза — в них читались невыносимые отчаяние и страх.