Ей стало жарко — Тирион делал что-то немыслимое и Север растаял. И в этот же момент он вошел в нее, и спустя несколько мгновений Санса утонула во все поглощающей вспышке своего первого оргазма. Она даже испугалась его силе — казалось, внутри нее поселилась огромное солнце, которое взорвалось и теперь способно разорвать и ее на мелкие обрывки.
Но ничего страшного не произошло. Она осталась живой и через пару минут пришла в себя. Тирион лежал рядом, тяжело дышал и молчал.
И она молчала.
Она и он хотели что-то сказать друг другу, но в ту ночь они так и не нашли подходящих слов. А потом Санса подтянула колени к груди, повернулась к Тириону спиной и сделала вид, что уснула.
Утром Тириона не было в кровати, и она позволила себе расплакаться — не так она представляла свою первую, самую важную ночь!
Ее первый секс оставил странное послевкусие. Но он ворвался в ее жизнь и что-то в ней изменил. Санса пока еще не поняла, в чем тут дело, и к худу это, или к добру.
Она чуть от стыда не сгорела, рассматривая простынь. Ей казалось, что теперь об этом узнает весь замок.
Именно так и произошло. Уже к обеду слуги смотрели на нее со странным чувством — словно не зная, радоваться или горевать.
В этот день вся Королевская Гавань снова гуляла — проходил турнир Джоффри и Маргери. И именно тогда Санса твердо поняла, что в ее жизни настали перемены.
Джоффри словно подменили. За эти два дня она не услышала от него ни одной грубости или дурного слова. Санса не знала в чем тут причина, но предполагала, что наверняка Тирион поговорил с племянником и теперь он наконец-то отстал от неё. За это она была готова пойти навстречу своему мужу.
Тирион каждую ночь занимался с ней любовью. И каждый раз она достигала вершины блаженства. Эти моменты оставляли странное, непередаваемое ощущение — разочарование вперемежку с радостью, растерянность, перемешанную с удовольствием. А то отвращение, что она испытывала к Тириону, медленно отступало, поддергивалось туманной дымкой и уже не казалось таким важным и значительным.
В один из дней Маргери пригласила ее прогуляться, и она с огромной радостью приняла приглашение подруги.
Все эти дни Маргери явно не было дела ни до кого на свете, кроме своего Джоффри — Санса видела это по ее переполненным светом и радостью от любви и счастья, глазам. И это начало очень сильно раздражать.
Они впервые за последние дни остались одни — девушки из свиты королевы немного отстали, когда они прогуливались по парку, и у них состоялся вполне откровенный разговор.
Им было что обсудить. Обе они потеряли невинность в одну ночь, и немного смущаясь, они заговорили именно об этом.
Впрочем, Маргери не была особо откровенной. Она лишь упомянула, немного краснея, что все прошло как в сказке, и о таком она даже и не мечтала.
Сердце Сансы кольнула зависть. Пусть Джофф и был настоящим чудовищем, но также он был одним из самых красивых юношей, которых она когда-либо встречала. Было чертовски несправедливо, что Маргери досталось столько всего хорошего, что Джофф ведет себя с ней совсем иначе, что она стала королевой, что у нее хорошая добрая семья, а у неё лишь есть один муж, Тирион-Бес. И Санса не удержалась:
— Не могу поверить, что Джоффри умеет быть таким нежным, — она задумчиво посмотрела вдаль, медленно накручивая локон волос на палец. — Помнишь, Маргери, я рассказала тебе, каков он на самом деле? Помнишь, я говорила, как меня избивали по его приказу? Неужели я ошибалась в нем?
— Раньше я тоже думала о нем иначе!
— А ты не думала, что он всего лишь надел на время маску? И что рано или поздно ему наскучит эта игра?
— Напрасно ты так говоришь, — Маргери нахмурилась и между ее бровей появилась маленькая морщинка.
Тогда Маргери больше ничего не добавила, но спустя некоторое время Санса с ужасом осознала, что позволив проникнуть в сердце зависти, она допустила огромную ошибку. Маргери не видела в Джоффри монстра, а она своими словами не зародила в ней сомнения насчет мужа, а навела на мысль, что она просто завидует и злословит.
Маргери продолжала изредка приглашать ее на совместные посиделки, когда девушки вышивали, или читали, или просто весело проводили время, обсуждая турниры и рыцарей. Казалось, что все идет, как и раньше. Но Санса понимала, что она потеряла ту зарождающуюся ниточку доверия, которую Маргери начинала к ней испытывать.
И Санса задумалась. Она по-прежнему ненавидела всех Ланнистеров (ну, может быть за исключением двоих из них: самого маленького — Тириона, и самого юного — Томмена), но теперь поняла, что если она хочет чего-либо добиться, ей придется действовать очень и очень осторожно.
В один из дней Тирион в сопровождении оруженосца Пода и сира Бронна отправился на Малый Совет. Две служанки ушли в город за кое-какими покупками. И только она присела на кушетку и приготовилась заняться вышивкой, как в дверь постучали. Она разрешила войти и с огромным удивлением увидела очень крупную, плечистую и нескладную деваху с переломанным носом и «соломенного» оттенка волосами.
В первый момент Санса даже не сразу и поняла, что перед ней именно женщина, а не мужчина. Одетая в кольчугу и латный панцирь с наплечниками, с мечом на перевязи, в штанах и в высоких сапогах, эта женщина могла удивить многих.
Взгляд воительницы — прямой и честный, цепко осмотрел все покои и остановился на Сансе. Гостья поняла, что они здесь одни, и не медля, и не сомневаясь, обнажила меч, уперлась им в пол и опустилась на одно колено:
— Леди Санса, я Бриенна Тарт. Позвольте мне служить вам. Клянусь Семерыми, я никогда не подведу, и готова отдать за вас свою жизнь!
========== Глава IX. Разговоры, разговоры ==========
Глава IX. Разговоры, разговоры
Временами у меня опускались руки. Это происходило в те минуты, когда я начинал думать о всём том, что ждет впереди, и том, что просто необходимо сделать.
Никуда не исчезнувшая угроза, что рано или поздно меня вновь захотят убить, постоянно давила и создавала какое-то тягостное, неприятное чувство. Мне даже кошмары по ночам стали сниться. В них я куда-то бежал, меня преследовали, какие-то крики, отсветы пламени, лязг железа, и тягучая, липкая аура обреченности…
Сны не приносили отдыха. Я просыпался измученный, словно выпотрошенный, и принимался за дела.
— Заходите, дядя, — пригласил я Джейме Ланнистера.
— Ваше величество, — он слегка поклонился и невозмутимо зашел в мои покои, остановившись посреди комнаты и положив правую руку на рукоять меча, двигаясь при этом очень уверенно и ловко. По своему скромному опыту занятий с оружием в прошлой жизни, я все же понимал, что такая координация плод длительных и кропотливых тренировок. Вот только железная рука никогда не сможет заменить настоящую, как ни крути…
Прошло уже немало времени, как я познакомился со всей своей семьей, но общение с Джейме до сих пор не сильно продвинулось. Как-то с ним было… непросто, что ли. И он, и я подсознательно чувствовали некую преграду, которая одинаково нам мешала. Похоже, знание о происхождении Джоффри оказывало немалое влияние на нас обоих. Мы и не ругались, но и не могли нормально поговорить, зависнув на каком-то промежуточном этапе, когда ты человека вроде, как и знаешь, но дальше этого ваши отношения почему-то не идут.
В общем, с Джейме, как и с Тайвином, и с Серсеей приходилось нелегко — правда, по совсем иным причинам.
— Как рука?
— Рука? — он на мгновение задумался и невольно бросил взгляд на протез. — Неплохо, но могло бы быть и лучше.
— Я очень сожалею, что все так произошло, — выразил я запоздалое внимание. — Уверен, левой рукой вы сражаетесь не хуже.
— Не совсем так, ваше величество, — признался Джейме. — Но я над этим работаю.
Я не знал, берет он уже или нет уроки у Бронна, или у кого другого, и поэтому не стал углубляться в данную тему.
— Я хочу попросить, чтобы вы позанимались со мной, сир Джейме. Арбалеты начали меня утомлять. Пора браться за меч.
— Я? — в его голосе послышалось неприкрытое изумление.