Лорд Тайвин за все это время так и не решил, кому поручить данное дело. И я собирался этим воспользоваться.
За пару часов мы обсудили несколько вопросов и заседание закончилось. Лорды стали покидать покои десницы, а я остался сидеть на месте.
Серсея, заметив, что я не ухожу, также задержалась.
— Вы что-то хотели? — Тайвин заметил, что я никуда не собираюсь уходить.
— Если у вас есть время, дедушка, то я хотел бы кое-что обсудить.
— Наедине? — он кинул взгляд на Кивана.
Я быстренько прикинул варианты. Плюсов за то, чтобы Киван присутствовал при беседе явно больше, чем минусов.
— Если лорд Киван останется, то это будет весьма полезно.
При этом мы демонстративно не обращали внимания на Серсею. Женщина сначала явно собиралась сидеть до последнего, но под пронзительным и слегка ироничным взглядом собственного отца, она все же не выдержала и вышла, кинув в мою сторону очень красноречивый взгляд.
Я вздохнул — похоже, сегодня вечером мне предстоит еще один крайне неприятный разговор.
— Итак, о чем поговорим? — прервал мои раздумья дед.
— О долге Королевства, — твердо ответил я и развернулся к своим родичам. — Как вам известно, долг Короны чуть больше шести с половиной миллионов драконов. Еще недавно он был меньше, но похороны и поминки короля Роберта, моя собственная свадьба, турнир в ее честь, а также продолжающаяся война еще более его увеличили.
— Все это нам известно, — спокойно ответил Тайвин.
— Да, но известно ли вам, что еще немного, максимум миллион, и государство не сможет не то что выплатить, но и просто поддерживать свой долг? Мы станем банкротами.
— Откуда вам это известно, ваше величество? — после некоторого молчания спросил Киван.
— Последние недели мы с Тирионом провели немало времени, изучая документы лорда Бейлиша. Отчетность о поступлении в казну и тратах показывает, что мы подошли весьма близко к кризису.
— Вы разбирались в финансах? — в голосе Кивана слышалось недоверие.
— Да. К сожалению, а может и к счастью, мне пришлось этим заняться.
— Надеюсь, Тирион не пил все это время, пока вы копались в бумагах и делали его работу? — поинтересовался лорд Тайвин.
— Мне очень жаль, что вы недооцениваете собственного сына и его ум. Без него я бы вообще не смог разобраться в том бардаке, что оставил нам Мизинец.
— Неужели вы отыскали что-то предосудительное? — Киван наклонился в мою сторону.
— Пока об этом рано говорить, дедушка. Наше расследование еще продолжается. Думаю, что через некоторое время Тирион сможет нас всех удивить. Только боюсь, это будет неприятное удивление.
— Ладно, к этому мы еще вернемся, — Тайвин пристукнул ладонью по столу. — Так что с долгом?
— Весь долг состоит из четырех больших частей. Больше всего Корона должна Железному банку. На втором месте дом Ланнистеров. На третьем — Тиреллы. И последняя — Церковь Семерых. И меня посетила мысль, как можно списать часть долга.
— И как же?
— Долг Тиреллам составляет восемьсот тысяч. Что если я поговорю с лордом Мейсом и попрошу простить его?
— Он на это не пойдет, — в голосе Тайвина послышалось разочарование. Похоже, он всерьез рассчитывал, что я предложу нечто действительно стоящее, а не юношеские фантазии. — Странно, что вам пришла в голову такая нелепая мысль.
— Погодите, дедушка, я еще не все сказал. Конечно, лорд Тирелл просто так не откажется от таких денег. Но вот в чем фокус: если дом Ланнистеров согласится забыть про ровно такую же сумму, то и Мейс Тирелл угодит в весьма забавное положение. Мы очень торжественно и громко заявим, что в сложившихся условиях Ланнистеры идут навстречу Короне и делают широкий жест, прощая часть долга в размере восьмисот тысяч. И тогда лорд Мейс окажется прижатым к стене. Он хочет, чтобы люди славили его имя. И он готов на многое ради счастья собственной дочери. И он примет это предложение.
— Интересно, — лорд Тайвин почесал костяшки пальцев и перевел взгляд на Кивана.
Я сидел и наблюдал за старшими Ланнистерами, которые молча смотрели друг на друга, но при этом мне совершенно отчетливо казалось, что они прекрасно понимают, о чем размышляет каждый из них.
Как думал лорд Тайвин, я не знал, но что-то мне подсказывало, что на первом месте у него стоят не деньги, а именно политические последствия, которые он мог получить, сделав такой широкий жест.
— Вы сумели нас удивить, ваше величество, — наконец произнес Киван.
— Это значит «да» или «нет»?
— Такие вопросы так быстро не решаются, — медленно проговорил Тайвин. — Значит, вы готовы поговорить с лордом Мейсом… Но что вы будете делать, если он все же не согласится? В таком случае вашему авторитету будет нанесен определенный урон, так как он не станет молчать о полученном предложении и своем отказе.
— У меня есть еще один козырь. Если вы будете не против, то я сообщу ему радостную весть — он назначен руководить войском, которое сокрушит Штормовой Предел.
— Это сработает. Определенно сработает, — констатировал Киван.
— Конечно, сработает, — ехидно протянул Тайвин. — Но нам необходимо решить другое: готов ли Утес Кастерли забыть про такие деньги?
— Я понимаю, — я встал из-за стола. — Думаю, вам есть что обсудить. А я пока пойду. Всего доброго.
— И вам, ваше величество, — откликнулся Киван. Лорд Тайвин лишь молча кивнул головой.
Через день лорд Тайвин выразил свое согласие списать долг Королевству в размере восьмисот тысяч. Правда, при двух условиях: Ланнистеры прощают эти деньги, если такую же услугу окажет Мейс Тирелл. Второе условие заключалось в долговременном плане, который я обязан поддержать — после окончания войны Джейме Ланнистер будет отстранен от поста лорда-командующего и отправлен в Утес Кастерли, где, согласно королевскому приказу, обязан жениться на соответствующей леди, которая со временем будет названа. Лорд Тайвин очень хотел отдать Утес и весь Запад именно своим внукам, и именно детям Джейме, а не Тириона или Кивана.
Это была очень непростая и щекотливая сделка, которую мне пришлось принять. В настоящий момент я даже не предполагал, как все провернуть в будущем — здесь определенно таились трудности, и трудности немалые.
Дед, сообщая эти условия, выглядел заинтересованным — ему было интересно, как я все проверну с тестем.
Покинув башню десницы, в сопровождение Орма я отправился к тестю.
— Как Оливия, Герольд? — спросил я, пока мы шли по всем этим бесчисленным переходам и коридорам.
— Все просто замечательно, ваше величество, — телохранитель улыбнулся. — Она счастлива и с нетерпением ждет дня свадьбы.
— Пригласишь?
— Конечно, — он рассмеялся.
Ранее Герольд уже выразил мне свою глубочайшую признательность. Это произошло после того, как старый Футли вызвал его и в своей склочной, едкой манере сообщил, что здраво рассудив, он согласен отдать за него свою младшую дочь.
В покоях лорда Мейса, как и обычно, было людно. Несколько рыцарей Простора, леди — всем постоянно что-то требовалось от своего сюзерена. Слуги обносили присутствующих вином и закусками, а заодно исполняли мелкие просьбы.
При моем присутствии все встали. Я здоровался и кивал людям — многих я уже хорошо знал.
— Можно с вами поговорить наедине, батюшка? — обратился я к тестю.
— Конечно, — Мейс был явно польщен тем, что я не вызвал его к себе, а сам не поленился добраться до этих покоев.
— Я много хорошего узнал о вашем старшем сыне, Уилласе. Люди говорят, что вы замечательно воспитали наследника. И судьба Хайгардена в надежных руках.
— Очень приятно это слышать, — Мейс от похвальбы расцветал буквально на глазах, как вышитые розы на его дублете. Он улыбнулся, и в его глазах засияла и радость и гордость.
А я говорил совершенно честно и открыто, и ни капли не лукавил. Уиллас был действительно способным молодым человеком, но, к сожалению, в Вестеросе, где на первом месте чаще всего физическая сила и рыцарская доблесть, это плохо учитывалось.