— Расскажи все, Алеор! — Рада услышала в собственном голосе запал, но сейчас ей было плевать, что о ней подумает эльф. В конце концов, она так до сих пор и не представляла, что ждет их впереди, и рассказ Алеора мог пролить свет на подробности грядущего путешествия.
— Все рассказывать было бы слишком долго, Радушка, к тому же, ты сама все скоро увидишь, — взглянул на нее эльф, ухмыляясь под нос, и она поняла, что вновь возвращается к мысли, не следует ли собственным руками его удавить. — Да и песню эту дурацкую ты слышала, так что, считай, все почти так и случилось. Так что в двух словах. Гном Фрон провел нас под горами, но как только мы вышли к Железному Лесу, бегом кинулся к деревьям с воплями о том, что наконец-то он видит легендарное железное дерево. Он попытался отрубить ветку, хоть мы и предупреждали его это не делать: листья железных деревьев остры, будто иглы, и при любом касании отрываются от веток. Да и ветра там дуют без перерыва… Одним словом, этого дурака зарезало за несколько секунд, и мы не успели его вытащить.
— По легенде он закрывал вас своей грудью от летящих на вас острых листьев, и был истыкан ими так густо, что погиб, пожертвовав собой… — негромко проговорила Лиара. Вид у нее был растерянный.
— Ну, можно сказать и так, — хмыкнул эльф. — Мы сняли с него кольчугу из драконовой чешуи, разрезали ее на куски и укрыли головы, чтобы не повторить его судьбу. Хватило как раз на пятерых. Так-то мы лес и прошли, но это было сложно. Потом была Огненная Земля. — Алеор вновь задумчиво уставился в пламя. — Там кольчуга уже не помогла.
— И что вы сделали? — подалась вперед Улыбашка. Рада вдруг подумала о том, что все они знают ответ из песен, но при этом это словно бы была совершенно другая история, которую она слушала как в первый раз.
— Огненная Земля — край гейзеров. Почва очень горячая, стоять на месте практически невозможно, из щелей в земле бьет раскаленный пар, иногда — струи кипятка вперемешку с камнями и прочим шлаком. Мы привязали к подошвам сапог оставшиеся куски драконьей чешуи и побежали. Так и бежали до самого конца, пока не прошли эту дрянь насквозь.
— А Весельчак Ледар? — слова сами сорвались с губ, и Рада не успела себя остановить. Она помнила песню. Согласно ей, герои уперлись в разлом в земле, такой длинный, что конца края не было, такой широкий, что не перепрыгнешь. И тогда Ледар до’Вадин пожертвовал собой, сделав из себя живой мост: ногами он уперся в один край ямы, руками — в другой, и по его спине…
— Он упал в гейзер, — хмуро пожал плечами Алеор.
— И все? — не веря, Рада уставилась на него. — А вы хоть пытались его вытащить?
— Рада, там в этих гейзерах крутой кипяток, бьет во все стороны фонтанами. Этот придурок споткнулся и ухнул туда головой вперед. Поверь мне, он сварился еще до того, как упал. — Алеор вытащил из-за пазухи трубку и тоже принялся набивать ее, поглядывая в пламя. Лицо его было спокойным и ничего не выражающим. — В Пустых Холмах мы потеряли Однорукого. Ему пришла в голову светлая идея оседлать Червя, но из-за своей проклятой культи он не смог справиться с поводьями.
— Культи? — переспросил Кай. — Я думал, его звали Одноруким, потому что он всегда сражался только мечом, а на другой руке носил щит…
— Носил, — кивнул Алеор. — У него не было руки, и он заказал у гномов железную насадку вместо нее с намертво прикрученным к ней щитом. Очень действенно в свалке: штука была тяжелой, он ей множество голов проломил. Он и Червю хорошенько так между глаз заехал, когда эта тварь вылезла к нам из-под земли в Пустых Холмах. Здоровый был мужик, наверное, чуть пониже тебя, Кай, а силища невероятная, — Алеор покачал головой. — Только вся его сила в мышцы и ушла, а в голове не осталось ничего. Мы все влезли Червю на спину, но проклятый Однорукий разорался, что раз он Червя заарканил, то он его и поведет вперед, и переспорить его было просто невозможно. В конечном счете, Червь вывернулся и сожрал его.