Вагнер, стоявший около крепко срубленного квадратного стола из темной древесины, обернулся на шум отрываемой двери и вперил в меня пронзительный взгляд. Жестом указал на трехногую табуретку, поставил на стол глиняный дымящийся горшок и пару тарелок. Достал две деревянные ложки, одну, что посветлее, отдал мне, другую взял сам. Робея, я подождала, когда мужчина первым наложит себе вкусно пахнущей похлебки с маленькими кусочками мяса, потом притянула горшочек на себя и чуть не захлебнулась слюной от божественного аромата.
Мы ели молча, только стук ложек о тарелки прерывал блаженную тишину. После трапезы, Вагнер снова предпринял попытку поговорить, увы – снова неудачную. Расстроившись, я взяла ложку и начала ее внимательно рассматривать, замечая тоненькие темные прожилки на светлой древесине.
- Элой, - неожиданно сказал мужчина, держа в руках ложку.
- Элой? - повторила я, указывая пальцем на деревянное изделие. Вагнер лишь кивнул. Мое лицо озарила улыбка – первый шаг сделан, рука автоматически потянулась за горшком. Я вопросительно посмотрела на мужчину.
- Нерей.
Спрашивая все новые и новые слова, старательно их запоминая, я осматривалась. Деревянная избушка включала в себя две комнаты, в одной из которых я провела ночь. Во второй комнате стояла большая, пышущая жаром печка, деревянный стол, за которым мы обедали, две грубо сколоченные табуретки и длинная узкая лавка. На деревянных, тщательно отполированных стенах висели высушенные шкуры животных. Устав от меня, Вагнер снова жестами, повторив на словах, чтобы запоминала, приказал сидеть в избушке, а сам, накинув темно – рыжую, бурую шкуру, напоминающую тулуп вышел на улицу.
За окном стемнело, в избушку прокрался сумрак. На обитых деревом границах комнаты плясали мрачные тени отбрасываемые предметами от одиноко горящей свечи. Охотника до сих пор не было. Я переживала, прекрасно осознавая, что одной мне не выжить. Наконец, за окном сквозь гул метели послышались неторопливые, тяжелые шаги по глубокому, плотному снегу. Через мутное стекло был едва виден силуэт мужчины. Мой спаситель вернулся домой.
Распахнулась резная дверь, впуская в избушку зиму. Сгорбившись под своей ношей, Вагнер зашел вовнутрь, свалив тушу какого - то зверя посреди комнаты. Сам достал еще свечей из – за печки, поджег с помощью тонкой лучины, наполнив помещение приятным теплым светом. Серая шкура животного чернела бордовыми пятнами засохшей крови. Крупные лапы с длинными острыми когтями намекали, что зверь питался далеко не ягодами. Не могу себе представить, каким образом охотник добыл такого хищника.
Никуда не торопясь Вагнер начал ошкуривать зверя. Меня он подозвал жестом и заставил помогать, уча полезному в моем положении навыку через общее дело. Работа двигалась неторопливо, слишком велик оказался мертвый хищник. Чуть позже я узнала о редкости динрувов в местных лесах и о невероятных свойствах пушистой шкуры, которые не терялись со временем. Под чадящей лучиной, озаряющей малую часть комнаты, мы проработали всю ночь. Моя помощь была минимальной, к утру настолько слипались глаза, что я заснула на полу, даже не добравшись до лавки.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов