Придерживаясь одной рукой за забор, Марти побрел к калитке. Бледный, ноги не держат – если кто и остановит на нем взгляд, наверняка решит, что менестрель ночью лишку перебрал. Эка невидаль.
Калитку проверил Рихар перед самым отъездом. Оставил слегка приотворенной – так она и стояла. Марти вошел с видом человека, точно знающего, куда ему надо. Бесшумно задвинул засов. Огляделся. Хвала всем богам, никого. Приоткрыл дверь на сеновал, вслушался – тихо. Быстро скользнул внутрь. Осторожно, по стеночке, протиснулся мимо тюков соломы вглубь. Зарылся в мягкое сено, закрыл глаза. Вот и все. До ночи можно отдыхать. Можно отпустить себя, расслабиться, разрешить растечься в кисель. Силы понадобятся ночью. Ой как понадобятся.
Лотар угадал верно, не впервой королевскому псу прятаться и уносить ноги. Когда был мальчишкой, Аскол часто в разведку посылал, да и после приходилось – правление его величества Гаутзельма не было спокойным. Случалось всякое, и похуже нынешнего. Да что давнее ворошить, достаточно припомнить, как этим летом Ульфару с его клятым магом попался! Нет, нынче жаловаться не на что. Нынче радоваться надо, всех богов скопом благодарить. После заклятия выжил, мага герейновского убил, добрался до Лотара, и Лотар, спасибо Звериной матери, не растерялся. Отогрели, с самого края нижнего мира вытащили. Повезло, как ни кинь. А что чувствуешь себя, как при последнем издыхании, ну так кому бы после ледышки лучше было? Пройдет. И очень даже кстати, что не нужно прямо сейчас трястись в седле, что отлежаться можно. К ночи станет лучше.
Запах сена убаюкивал, привычные дневные звуки успокаивали, нюх молчал. Марти даже не понял, как рядом оказался Рихар. Словно из воздуха возник. Заснул он, что ли, так позорно проглядеть мальчишку?! А если б не Рихар, а Герейн? Марти в сердцах выругался.
– Тише, – прошипел мальчишка.
– Разве уже вечер?
– Стража обыскивает постоялые дворы. Лежи, чего вскинулся, – Рихар обернулся на дверь. – Сюда не дошли еще. Я не знаю, как обыскивают, может, только по комнатам. Но дворы точно смотрят и двери все перекрывают. Мы с улицы видели.
– Ясно. – Марти сел, медленно потянулся. Двигаться было больно, но терпимо. Драться сможет. Недолго. – Что делать предлагаешь?
Рыжий пожал плечами:
– Сидеть тихо и надеяться, что пронесет. Колдовать я не умею. А то, что умею, в городе нельзя. Только ночью.
– Ясно, – повторил Марти. – Ладно, значит, сидим тихо. Давай тогда глубже зароемся. Азельдорская стража ленивая, если они точно не знают, что я здесь, самое большее – влезут на вон те тюки, оттуда глянут и свалят. Если ничего подозрительного не углядят.
– Угу… щас… – рыжий зарылся в сено.
Очень скоро он устроил что-то вроде пещерки. Помог Марти забраться внутрь, влез сам, забил вход сеном. Не найдут. Вот только королевский пес ощущал себя не в безопасной норе, а в самой настоящей ловушке. Из хорошей норы должно быть по меньшей мере два выхода!
День утратил благостное спокойствие, наполнился душной, вязкой тревогой. Хуже нет, чем ждать, полностью осознавая свою беспомощность. Помоги, Воин, защити, Звездная дева! Мы сделали, что могли, теперь только надеяться.
Время, отмеряемое ударами сердца, тянулось слишком медленно. Марти сидел, закрыв глаза, весь обратившись в слух.
Рихар сжал его ладонь. Голоса? Проклятое сено, глушит звуки!
Голоса, шаги, стук двери.
– Если здесь кто и есть, беса с два найдешь. Разве что подпалить.
– Помилосердствуйте!
– Думай, что несешь, ушлепок ты недоделанный! «Подпалить»! Не на зачистке! Тебя самого за такое подпалят, мало не покажется.
Шуршание соломы, невнятная ругань.
– Нет здесь никого. Идем дальше.
Шуршание. Стук двери. Можно дышать.
Они с Рихаром еще долго сидели тихо, не только не разговаривая, но даже не шевелясь. Один раз повезло, и хвала богам, и незачем судьбу искушать. Но тревога отпустила. Марти даже задремать умудрился. Правда, тут же получил тычок от Рихара:
– Не спи, стонешь!
Тогда он сел, подперев голову руками, и стал думать о том, как достанет Герейна. Это бодрило.