– Вдвоем и с именем короля, – поправил Марти. – Они всего лишь купцы, им невыгодно открыто поддерживать бунтовщиков. Не тогда, когда бунт задушен в зародыше. Они могут ненавидеть, но будут нам улыбаться, извиняться и кланяться. Увидишь.
В глазах Лотара мелькнуло недоверие, и Марти азартно ухмыльнулся. Повторил:
– Увидишь.
«Учись, мальчишка, пока есть у кого».
Впрочем, надо отдать ему должное, учиться Лотар не отказывался. Дельный щенок.
– Расскажешь, какой у тебя план?
– Да никакого, – отмахнулся Игмарт. – Нельзя строить планы, когда известно так мало. Считай, что это бой, вот и все. Отвечай ударом на удар, не забывай о защите и ищи возможность ударить первым.
Кажется, он не очень понимает. Ничего, завтра поймет.
– Спать, Лотар. Доброй ночи.
«Доброй ночи». Игмарт обошел караулы, перекинулся парой слов с Дитом – тот как-то сам собой исполнял уже обязанности капитана, осталось только утвердить перед всеми. Ночь обещала быть тихой. Срывался легкий снег, сверкал, подсвеченный полной луной, ложился на землю, еще не в силах ее укрыть, но обещая скорую зиму. Давящая чужая тоска не стучала больше в виски, не рвала мозг жаждой крови. И правда, что ли, заснула дядюшкина нелюдь? Хорошо бы… Слишком хорошо, чтобы так просто в это поверить. Всегда ждать худшего – железное правило выживания.
По очереди, напомнил себе Марти. Сначала – отправить в столицу добытые сведения и арестованных, прижать к ногтю азельдорских старшин, а потом – разбираться со здешней стаей. А сейчас – спать.
Заснул он мгновенно, едва успев ощутить под щекой подушку. Вот только…
Никогда прежде Игмарт не путал сны с явью. Теперь же точно знал, что сон его – не из тех, что можно позабыть поутру, выкинуть из головы, развеять солнечным светом.
Он стоял в огромном пустом зале, затянутом скрывающей стены серой дымкой. Пол из багрового с черными жилами гранита. Зыбкий свет – будто в полнолуние в ясную ночь, последи заснеженного поля. Вязкая, глухая тишина.
И страх. Даже не страх – ужас.
Игмарт не привык бояться. Слишком рано он понял, что страх – самая легкая дорога к гибели. За всю свою щедрую на опасности жизнь только однажды он испытал такую темную, слепую, нерассуждающую панику.
Правда, то «однажды» растянулось не на один день.
«Я не твой», – непослушными губами прошептал Марти.
«Мой», – засмеялась в ответ пустота. «Мой-мой-мой», – зашептала в уши уже не серая, а багряная дымка. «Дважды мой!» – ударило наотмашь чужое злое торжество.
Он побежал, но бежать здесь оказалось бесполезно. Багровый туман оплетал ноги, хватал за руки, душил, обвивая удавкой шею. Воздуха не хватало, да и был ли здесь вообще воздух? Грудь разрывало болью, каждый шаг отдавался ударом молнии вдоль хребта, перед глазами плясали черные мушки, складываясь в ненавистное лицо.
«Ты убил меня, щенок, но я отомщу!»
– Я убью тебя снова!
«Попробуй».
Марти хотел выхватить меч, но щупальца тумана стянули руки, плетью ударили по ногам. Королевский пес упал на колени.
«Вот так, – взвихрилось беззвучным смехом лицо мертвеца. – Это тебе подходит, щенок. Этим и кончится, ты будешь стоять на коленях и умолять… умолять… умолять! Я дождусь тебя, помни!»
Марти проснулся в ледяном поту, сердце бешено билось, а во рту стоял мерзкий привкус крови. Полная луна окрашивала ночь серебром, превращала снежинки в звезды, а звезды – в туманные огоньки. Полная луна, солнце мертвых, размывающее границы между миром живых и нижним миром…
Ночью Анегарду пришла странная мысль. «Неправильный план». Два тревожных слова разбудили его не хуже набата, громом стучали в висках, ворочались колючим льдистым комом в животе. Странная мысль – потому что Анегард, хотя сам того не особо замечал, привык уже полагаться на опыт и умения королевского пса, верить его решениям. Что же теперь не так?
Игмарта ищут в Азельдоре как убийцу герейновского мага. Но теперь он – Герейн. К тому же на королевского пса напасть – не на менестреля безродного, это уже покушение на власть короны, выходит, и магу поделом, и город при должном нахальстве можно в виноватые загнать. А уж нахальства у Игмарта хватит.
Нет, в Азельдоре опасаться особо нечего. Что же не так?
Анегард встал, подошел к окну. Лунный свет заливал замковый двор, отбрасывал странные зыбкие тени, вихрился туманной дымкой. Где-то в этом тумане тени сгущались в голодных тварей. Лотар не слышал их сейчас, но ощущал терпеливое ожидание, полное уверенности. Они знали, что их час придет.