Уже груженый новым имуществом я вернулся на палубу, где меня дожидалась особа с молотом. Подойдя ближе, я свалил вещи к борту, а следом начал осматривать безголовое и изрядно помятое тело мага. То, что мне было нужно, нашлось без проблем. Каким-то чудом медальон с накопителем удержался на остатках шеи и не слетел при переносе. Сорвав камень, я восполнил ману до необходимого уровня, а остаток слил в собственное хранилище, после чего находка отправилась в общую кучу. Закончив с этим, я вышел в геометрический центр корабля, волоча за собой труп, и за несколько минут расчистил площадку пять на пять метров.
— Что ты собираешься делать? — вдруг спросила у меня полурослица.
— Собираюсь спалить это место дотла, — машинально ответил я, продолжая вспоминать нужную формулу и фигуры для ритуала.
— А зачем? И мне показалось, что у тебя сродство с другими стихиями, разве нет?
— Сродство, во-первых, не мешает использовать любые заклинания, просто делать это будет сложнее. К тому же ритуалы позволяют обходить большинство ограничений. А зачем… Ты что не поняла, что это за корабль? — первый ее вопрос почему-то выбил меня из колеи.
— Не-а, — все также безэмоционально отрапортовала она, пожав плечами, — я просто попросила за плату довезти меня до Ауразиона. Они согласились, а когда мы зашли в это место с кучей потонувших кораблей, зачем-то напали.
Черт, у нее что-то явно не в порядке с головой.
— Пойдем покажу, — оторвавшись от подготовки, я провел нас к люку ведущему в трюм. Не без усилия отворив тяжелый створки, мне удалось вскрыть внутренности корабля. Из глубин судна тут же вырвался тяжелый и смрадные запах, человеческих экскрементов, рвоты, немытых тел и крови. Внизу вповалку лежало несколько десятков разумных, разных рас, возрастов и полов. От маленьких детей, до седых стариков. От гномов, до редких змее-людей. Все они были мертвы.
— Это были работорговцы. Твари, покушающиеся на самое священное, что разумные получили в свое владение — свободу воли. Тот гидромант контролировал их через рабские ошейники, а с его смертью магия убила подчиненных. Судьбой этих несчастных было стать живым товаром на невольничьих рынках, так что возможно смерть даже не самый плохой исход…
Впервые с нашего знакомства на ее лице промелькнула хоть какая-то эмоция.
— Я… я не знала… И просто защищалась…
— Не бери на себя, это суровый мир. К тому же не факт, что мы бы смогли спасти их. Во-первых, не уверен, что обезвредь ты мага не летально, то мы бы смогли довести корабль до порта. Во-вторых, я не знаю, кто мог покрывать этих уродов, так что… Повторюсь, смерть — иногда это выход, — последнее я говорил, уже чувствуя отвращение к самому себе. Кто я, чтобы решать за них? Черт… Сраное средневековье, — будем надеяться, что следующее перерождение будет к ним более благосклонно.
— Ты уверен в этом?
— В чем?
— В том, что будет перерождение.
— О да, поверь. Смерть — это еще не конец, — не удержался я от колкой, понятной в полном смысле мне одному, фразы.
— Тогда я буду молиться Ронде, чтобы в новой жизни они были счастливы, — Ронда? Это же вроде как богиня плодородия и покровительница полуросликов.
— Ах-ха-ха, — меня пробрало на смех.
— Чего смешного⁈ — о надо же новая эмоция.
— Впервые слышу, чтобы кто-то говорил о молитвах богам.
—? — немой вопрос застыл на ее лице.
— Ты чего, подруга? Боги давно мертвы!
Кровь мага послужила отличной основой для ритуала, хотя конечно пиромант был бы еще лучше. Как бы то ни было, дело было сделано, я поднял свою лодку из-под воды. При помощи девушки вещи были сгружены в скорлупку и перед тем, как спрыгнуть вниз самому, я прочитал фразу-активатор. Магический огонь, питаемый, маной оставшейся в крови и плоти волшебника, занялся быстро и бойко, превращая бриг в полыхающий факел. Когда кончится мана во внешнем круге, сработает внутренний, задача которого пробить в этой посудине дыру и пустить остатки ко дну.
С ритуалом я провозился добрых три часа, так что, когда мы отплывали, любуясь огнем, солнце уже выходило в зенит. После окончания разговора про богов мы все делали молча. Я был уставший, а она переваривала полученную информацию. К моменту появления на горизонте Ауразиона, я наконец расслабился и резко почувствовал боль в ранах и тяжесть собственного тела. Хоть бы доплыть до дома в сознании…
— Слушай, подруга, у нас было конечно странное знакомство, но как тебя зовут?
— Не знаю.
— Как это?
— Ну, я не помню, — за прошедшие часы ее вновь оставили даже намеки на эмоции, — последние четыре года из-за молота меня называли Молот или Касур, на гномьем. Так что наверно меня и зовут Касур.