- Всем проверить течи в корпусе! – Отдал он приказ.
Офицеры разнесли его по лодке, нижестоящим членам экипажа. Все стали напряженно ждать докладов, на время забыв про монету. Доклады стали поступать один за другим. К счастью, течь не была замечена ни в одном отсеке. Офицеры в рубке управления снова вернулись к монете.
- Одноцентовая монета, американская. – Произнес старший лейтенант Горемыхин.
- Каким ветром ее сюда занесло? – С иронией спросил Терехин.
Горемыхин понял ход мыслей капитана. Он как-то недоверчиво посмотрел на Терехина.
- Нет, нет, не думаете же Вы, товарищ капитан, что ее сюда принесло ветром?
- Хотелось бы не думать, но выводы напрашиваются сами собой.
- Да бросьте. Ветер развалил здание из бетона на кусочки и понес его по ветру? Нет, товарищ капитан, это чересчур смело. Я бы даже сказал, что это гипотетически невозможно.
- Хорошо, невозможно, так невозможно. У кого-нибудь есть версия, как этот кусок дрейфующего бетона прибился к нашей лодке? И что мы зацепили несколько минут назад?
Команда не привела ни одного разумного довода, но и позицию Терехина никак не хотела принимать. На их взгляд, она была чересчур фантастической. В итоге, все пришли к мысли, что всплытие, после того, как закончится ветер, все поставит на свои места. Позиция остальных немного успокоила капитана. Кто знает, что там творится на поверхности? Так можно чего угодно напридумывать и запугать себя.
Была середина смены, когда вахтенный офицер доложил, что нагрузка на энергетическую установку гораздо выше, чем положено при такой скорости.
- Почему? – Спросил Терехин.
- Течение сильное встречное, сопротивление высокое. – Ответил офицер.
- Всё не слава Богу. – В сердцах сказал капитан. – Здесь же отродясь не было никаких течений. Мы правильным курсом идем?
- Так точно, товарищ капитан.
Терехин представлял маршрут. Он был записан у него в голове до мельчайших подробностей. Если течение было встречным, значит, двигалось оно на северо-восток. Гольфстрим они миновали, да и не влиял он на скорость субмарины до такой степени. Выходило, что ветер разгонял и воду, создавая течения.
К нему снова вернулась тревога. Если ветер не стих, то он уже мог подбираться к Мурманску. К его дому, где остались жена и дочь. Как ему хотелось сейчас оказаться вместе с ними. Спрятать своих женщин, укрыть их от опасности. Он бы точно придумал, где можно спастись от такой стихии.
Можно было бы уехать в деревню и спрятаться в погребе у родителей. Там и стены были бетонными, и провизии на полгода хватит. Виктор был уверен, что стихия, если и достигнет его Мурманска, то значительно потеряет силу. Но страх за семью был. Его женщины, привыкшие к тому, что он всегда все решал за них, будут до последнего сидеть дома, не предпринимая никаких действий. Раньше Виктор был уверен, что это порядок, это правильно, но сейчас ему хотелось, чтобы они плюнули на порядок и сбежали из города, куда глаза глядят.
Неожиданно Терехина словно током ударило. Он вспомнил, что дочь собиралась отправиться в поход на плато Путорана. Вика перед тем, как отцу уйти в поход, несколько раз подходила за одобрением ее планов. Он ведь сам, как строгий отец, запрещал ей, а теперь готов был кричать, чтобы она не меняла их.
Забыв на время о неприятностях, семья молчком жевала ароматное мясо, похрустывая песком на зубах. Удивительно, но дома мясо с песком никто есть бы не стал, а здесь даже никто не морщился. Егор почувствовал, что между всеми членами семьи появилось некое сплочение. Тамаре по характеру нужно было бы причитать и жаловаться на судьбу, а она вместо этого самозабвенно сдирала зубами мясо с шампура и жевала его, как голодный волк. У Матвея все признаки трудного подростка исчезли напрочь. Дома он всегда ел, глядя одним глазом в экран телефона, а тут проявил несвойственную ему заинтересованность в приготовлении шашлыка, и за все время даже не достал телефон. План Егора срабатывал, и ветер ему здорово в этом помогал.
Вино осталось в машине. Для большей романтики его очень не хватало. Егор поднялся.
- Ты куда? – Спросила его Тамара.
- Вино попробую достать из багажника.
- Не стоит, Егор, и без вина хорошо сидим.
- Если там ветер не стих, я не полезу.
- Я с тобой. – Подорвался сын.