— Ух, ты! — Сашка прочитав статью, или даже объявлением можно назвать, хмыкнул и вопросительно на Константина Николаевича воззрился.
— Покупайте, Александр Сергеевич. Мне папан не велит вам верить про войну, — хохотнул молодой адмирал, — вам то он помешать купить два парохода очень хороших, переделанных в военные корабли, не может. Вернее, не будет.
А в заметке было написано, что Пруссия намерена продать два колёсных огромных парохода, четыре года назад купленных ею в Англии и переделанные под военные. Крейсера из них пруссаки сделали. Но Пруссия не морская держава, всё у них там, несмотря на орднунг немецкий, пошло наперекосяк и решили немцы от них избавиться. Это были — трансатлантические пассажирские пароходы «Britannia» и «Acadia», которые были переименованы в «Barbarossa» и «Erzherzog Johann».
Дальше в статье говорилось, что так-то пароходы отличные, вот только дуракам в руки достались, и приводится пример. 4 июля 1840 «Britannia» с грузом почты вышла в первый рейс из Ливерпуля и 17 июля достигла Галифакса, за что получила Голубую ленту Атлантики этого года. То есть, за тринадцать дней океан пересекла. Дополнительно к паровому приводу у них была парусная оснастка барка. Их машины были бокового балансирного типа мощностью по 440 л. с. Потребление угля составляло от 31 до 38 т в день, общий запас угля в 376 т складывался в бункер. Колеса диаметром 8,53 м. Ну, то есть при экономном расходе топлива оба парохода океан пересечь могли, без дополнительной бункеровки. Паровая машина и паруса позволяли развивать максимальную скорость 8,5 уз., средняя коммерческая скорость составляла 8,19 узлов. Первоначально на судах размещались места для 115 пассажиров I класса, а также для экипажа в 89 человек. Сейчас на обоих пароходах установлены 9 корронад калибром 150 мм и экипаж теперь сто двадцать человек — добавились артиллеристы.
— Константин Николаевич? Девять мелких орудий. Тридцать тонн угля. И потом в Америке мне придётся загрузить почти четыреста тонн угля. Мешками. Это ужасно.
— Немцы и англичане справлялись, нешто русский матрос хуже. Берите не сомневайтесь. Я дам указание их в первую очередь поставят в док и заменят колёса на винт, и бизань-мачту поставят на место и выше сделают. Больше десяти узлов скорость получится. А орудия заменим на 68-фунтовые корронады. Ну, если купите. Это не «Диана» с «Палладой» — это ваши личные пассажирские пароходы, которые, если война всё же начнётся с девятью пушками перетопят весь английский грузовой флот.
— Ах, вот в чём дело? — понял наконец Сашка, чего от него Высочество хочет. Попиратствовать. Дурость — она выходит заразна.
— Хорошо, Константин Николаевич, только уж экипажи достойные подберите. Платить буду, как англичане своим платили, когда те пассажиров возили, плюс половину всей добычи после реализации. Стоп. А куда её девать, если Англия и Франция и Сардиния против нас воюют.
— Португалия, Испания, США, Бразилия. Да полно стран, которые спят и видят, как они обогатятся от такой войны, коли она приключится, — махнул рукой Константин.
— А заверните.
— Что?
— Возьму, договаривайтесь.
«Британия»
Глава 26
Событие семьдесят первое
История учит, что все люди и все народы без исключения брались за ум не раньше, чем испробовав все другие альтернативы.
Абба Эвен
Генри Макбретни — тот самый учёный китаевед, десяток лет проживший в Поднебесной и освоивший там мандаринский, стоял на мостике «Дианы» рядом с Сашкой и вертел головой. Проходили датские проливы. Ещё чуть и корабль вырвется в Северное море, а там Атлантика уже не далече. Копенгаген миновали три часа назад и сейчас справа виднелся Хельсинборг, а слева Хельсингёр. Между ними около двух миль и в ясную солнечную погоду, которую подарила русским морякам первая неделя осени было отлично видно оба прибрежных городка с лесом мачт небольших рыбацких судёнышек вдоль берега.
Рядом с англичанином стоял квадратиком таким Бамба и чего-то втирал профессору. И втирал на калмыцком. Макбретни оказался товарищем под стать Алисе. Не, до её уровня не дотягивал, таких один на миллиард, но тем не менее за два года проживания в Басково англичанин выучил на пятёрку русский, а потом на пятёрку с плюсом калмыцкий. При этом не только выучил, но и составил четыре словаря калмыцко — английский и наоборот англо — калмыцкий. И до кучи русско — калмыцкий и калмыцко — русский. Все четыре словаря Сашка уже готовил к печати. Он хоть и дурень, но не дурак и отлично понимал, что эти словари даже десятка экземпляров не продать. Так, а кто говорил про деньги? Зато пацанам в калмыцком училище теперь изучать русский и английский будет легче.