— Так встаешь? Опоздаешь, будильник еще десять минут назад прозвенел, я думала, ты одеваешься, а ты спишь.
Я провел рукой по лицу, пытаясь проснуться, и тут посмотрел на свою ладонь и увидел… Вернее, нет, странность не в том, что я там увидел, а в том, что я как раз ничего не увидел. На ладони не было даже покраснения!
— Встаю, — механически пообещал я и сел на кровати.
— Поторопись, завтрак готов.
— Спасибо.
И бабушка вышла из комнаты. А я вздохнул с облегчением. Теперь можно было впасть в панику в одиночестве. А паника была вызвана полным непониманием того, что со мной происходило. Наверное, человек вообще такое существо, которое начинает паниковать, попав в полосу изменений.
Интересно, зачем мне понадобилось вставать в такую рань в воскресенье?
— Чего сидишь, ушами хлопаешь? — раздалось откуда-то снизу, и Иосиф Емельянович выбрался из-под кровати. — Хочешь, чтоб учитель тебя дожидался?
Я вытаращил на него глаза.
— А ты откуда знаешь, что у меня завелся учитель?
— Да чего уж там, — домовой махнул своей маленькой ручкой. Слухами земля полнится. Всем уже известно про начинающего Ветра и про мага, которому выпала честь его обучать.
— А что это такая большая честь? — удивился я, натягивая на себя джинсы.
— Большая? Шутишь, что ли? Огроменная!
— Да ну?
— А то. Это обычных магов и их учеников полно, а ты ж стихийный, редкость то есть, один ты у нас на черт-те сколько кило.
— Килограммов? — прицепился я к недосказанному слову.
— Километров! — Емельяныч выпятил грудь колесом, а потом авторитетно добавил: — Ну, если хочешь, можно килобайтов.
Я хмыкнул.
— Дед, ты хоть раз компьютер видел, что о байтах заговорил?
Емельяныч надулся.
— Где ж я его увижу, коли у тебя на него денег нету? — и тут раздухарился: — А не хочешь, чтобы я умными словами пользовался, вообще вести с тобой бесед не стану.
Домовой полез под кровать, а я бросился за ним, но, когда я приподнял свисающее до пола одеяло, под кроватью никого не было. И куда он провалился?
На кухне я съел бутерброд, отказавшись от кучи харчей, навязываемых мне бабушкой. Я сам не понимал причины, но почему-то во мне росло волнение. Что же сегодня будет за день? Каковы будут мои первые шаги по магическому пути, и будут ли они достаточно успешны, чтобы за ними последовали вторые?..
***
Я еще не допил свой черный кофе без сахара, когда зазвонил телефон. Бабушка направилась к нему, но я быстро вскочил и бегом помчался мимо нее к аппарату. Она покачала головой, пробормотала что-то о прыти молодежи и скрылась на кухне.
— Да? — почти прокричал я в трубку.
— Как себя чувствуешь? — спросил Захар.
— Порядок.
— А рука? — продолжался допрос.
— Тоже.
— Хорошо, — в его голосе послышалось облегчение. — А как энергия? Не возникло желание бегать без перерыва или что-то в этом роде?
Я решил опустить свой забег до телефона и твердо ответил:
— Ничего.
— Хорошо, — повторил мой учитель. — Сейчас подъеду. Ты готов?
— Вполне.
— Обойдешь свой дом, — распорядился Захар. — Буду ждать тебя там, чтобы твои в окно мою машину не увидели.
— Отлично. Пока.
Я повесил трубку и бросился обуваться.
— И не доешь? — испугалась бабуля.
— Мне некогда, — бросил я, открывая дверь.
— Денис, — окликнула она меня уже на пороге. Я обернулся. — Ты ведешь себя странно. Во что ты ввязался?
У меня сердце в пятки упало. Неужели у меня все переживания на лице написаны?
— Да ни во что, — автоматически ответил я.
— Точно? — ба не сводила с меня глаз.
— Честное пионерское! — отчеканил я и попытался отдать пионерский салют, но она поймала меня за руку.
— Не шути и не ври, — ее голос упал до шепота. — Скажи честно, это наркотики?
На меня волной нахлынуло облегчение. Ничего более нелепого я придумать не смог бы. Бабушка у меня та еще выдумщица, или проще: женщина со странностями. Сколько раз она обвиняла Светку в том, что она то ли лесбиянка, то ли проститутка, хотя девчонке еще четырнадцати нет. А теперь вот до меня дорвалась. Наркоман я, значит. Вот сейчас вобьет себе в голову, еще и в больницу потащит.