— Вы мне нестрашны! — и он с легкостью отбил энергию, которую швырнул в него Захар, а мой бывший учитель был очень сильным магом. Он еле успел увернуться от собственного удара, вернувшегося бумерангом, а Федор понесся прочь, как раз на нас.
— Давай, — подтолкнул меня Красов, — мы не справимся.
Хорошо, что он это сказал, я был слишком поражен силой, которая взялась у Слесарева неизвестно откуда.
Я резко выбросил правую руку вперед, прошептав крохотное заклинание на шумерском. Миг — и наш беглец на полной скорости влепился в стену. Захар, Сырин и Красов — неразлучная троица — испустили дружный вздох облегчения.
Но праздновать победу было рано. Федор вскочил с такой легкостью, будто он только что не практически стек по воздвигнутой мною невидимой стене, а просто лег передохнуть. Да, его прыти можно было только позавидовать. Впрочем, и смелости тоже. Вскочив, он вскинул руку с растопыренными пальцами и пальнул в меня чистой магической энергией. Я отбил натиск, однако вовсе не с легкостью. О да, это был вовсе не тот Федор, которого мы знали, — его глаза были глазами безумца, а сила только немного уступала моей.
Он ударил еще, тогда я в свою очередь добавил ветра. «Лечу!..» — радостно прокричал мой невидимый друг, который сегодня порядочно помалкивал. С этим Федор справиться уже не мог. Его отбросило на несколько метров от меня.
— Щас опять вскочит! — закричал кто-то из остальных магов, если честно, я не разобрал, кто.
— Не вскочит, — я подошел ближе, напряженно держа вытянутую руку, чтобы прыткий маг не выкинул очередную штуку.
— Да наполнится верой кровь пролитая! — завизжал он. — Да одарит Кришна всех за службу верную!
Возле меня появился Красов.
— Пеленай его цепью повиновения, — распорядился глава приморской магической администрации.
Я еще ни разу в жизни не накидывал цепь на людей, практиковался на животных, а подчинять себе человека не было необходимости. И уж тем более я не думал, что мне понадобится пеленать мага такой силы. Откуда б она у него ни взялась…
— Чего медлишь? — поторопил меня Красов.
Я действительно медлил, но не только из-за того, что мне предстояло подчинить человека своей воле. Что-то настолько страшное было во взгляде несчастного Федора Слесарева. Он лежал на спине и даже не пытался подняться, а его глаза, сияя фанатизмом, смотрели словно сквозь нас. Неужели можно во что-то так свято верить?
— Ну? — не выдержал Красов.
Тянуть было больше некуда. Я переплел пальцы в нужной позиции и уже открыл было рот, чтобы читать заклинание Цепи повиновения, как Федор вдруг начал креститься двумя руками одновременно, как все время до этого, бормоча что-то.
— Подожди, — остановил меня Красов, — что он там бормочет?
Но послушался и подождал я зря. Может, Федора удалось бы спасти.
Однако никто из нас не догадался, к чему ведет его странное поведение. Он что-то по-прежнему бормотал.
А потом вдруг заорал:
— Зеленые победят!
— Стой! — я понял, что за этим последует, слишком поздно и уже не успел подчинить его.
Федор что-то шепнул, и вдруг его тело вспыхнуло. Вот именно, что не загорелось, а вспыхнуло: миг — и от Слесарева остался только пепел.
— Что это было? — прошептал я побелевшими губами. — И кто эти «зеленые»? «Green peace», что ли?
Но Красов явно меня игнорировал.
— Надо подумать, — пробормотал он себе под нос. — А вы, — это уже было тем магам, которые здесь присутствовали, кроме нас, — приберите здесь, — он кивнул на горстку пепла, которая осталась от Федора.
***
— Куда вы пропали? — немедленно спросил Стас.
— Вот, — кивнул мне Красов, — поболтай с мальчиком,— а сам попытался улизнуть вместе с «сообщниками» в кабинет.
Захар согласно кивнул, и это подбросило меня еще больше. На наших глазах только что покончил с собой человек, а они опять затевают свои дурацкие игры в секретность. Ну уж нет.
— Нет уж, — процедил я, — болтать будете вы.
— С какой это стати? — вздыбился Красов.
— С той, что вы уже доигрались. Я, конечно, понимаю, что жизнь Федора для вас ничто, но мне почему-то не все равно. Какого черта здесь происходит?