Воздух вокруг меня стал уплотняться. Потом что-то щелкнуло.
— Смотри! — выдохнул Сашка.
Я распахнул глаза.
Тетрадь начала вращаться. «Если я ее испортил...» — пронеслась в голове паническая мысль. Тетрадь снова зависла, вздрогнула и с грохотом повалилась на толстый слой пыли на полу.
— Ну, Ветер, ты даешь, — прокомментировал Ухо.
— Стараюсь, — я нагнулся, поднял тетрадь и стряхнул с нее грязь.
— Ну?! — заторопил меня Сашка, но, честно говоря, открыть ее мне было страшно, вдруг там ничего нет?
Но я все же пересилил себя и перевернул обложку, первую страницу, вторую, третью… Сердце бешено бухало в груди. Страницы были пустыми. Пустыми!
Но я твердо решил долистать до конца.
Тетрадь была пуста. Вся. Кроме последней страницы.
— Получилось! — не помня себя, заорал я, прыгая по взлетающей вверх пыли с бесценной тетрадью в обнимку.
— Не может быть! — Сашка даже оторвался от пола, чего он еще не делал при мне.
— Получилось!
Я попробовал взять себя в руки. Все-таки я не такая бездарность, у меня получилась импровизация — самое сложное, с чем может столкнуться маг.
— Ну же, читай, — не терпелось Сашке.
— Ладно, — я перестал обнимать свое сокровище и вновь открыл последнюю страницу.
Выходит, все, кроме этого пророчества, уже сбылись. А это было не слишком длинное, написанное очень аккуратно и мелко.
«Когда тысяча магов падет жертвой детоубийцы, назвавшимся богом, когда витражи закружатся в небывалом танце, а единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости и выходов не останется, один все же найдется — напоить пасть доброй волей кровавой».
Сашка поморщился.
— Ты что-нибудь понял?
Я не ответил, а, как завороженный, повторил:
— «А единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости»…
— И что?
— Стас — единственный маг первого разряда. Единственный в своем роде! — вскричал, чувствуя, что злодейка-удача снова демонстрирует мне филейную часть своего тела.
— По-твоему, его похитили?
Да, я так думал. Я паниковал. Я не знал, что делать.
Так, стоп! Чего это я паникую? Я же не знаю, похитили его или это только может произойти.
Я немного успокоился и поднес к лицу руку с кольцами.
— Стас? — в ответ — ничего. — Стас!.. Черт.
— Отключено? — догадался Сашка.
— Если он сам его отключил, я его убью! А если не сам… — Я снова выругался. Странно, раньше это помогало. Теперь никакие ругательства облегчения не приносили.
Я вырвал последний листок из пустой теперь тетради, сложил его в несколько раз и засунул в задний карман джинсов.
— Может, он дома, — со слабой надеждой предположил я.
Сашка тоже выглядел хмуро, похоже, он тоже разделял мои подозрения.
— Пошли, — я направился к выходу.
Солнце сияло по-прежнему ярко, несмотря на то, что день клонился к вечеру. Только хорошая майская погода больше не казалось мне такой уж замечательной.
Я вернул магией сорванную дверь на место и для верности наложил несколько защитных заклинаний. Почему Гордеко была так уверена, что в ее дом не войдут, и не защитила его даже от простых людей? Может, она и была уверенна в безопасности своего имущества, только вот я нет. Наверняка, в селе прослышат о том, что кто-то приезжий был в ее доме, и решат, что теперь опасности нет и можно пойти поглазеть.
Вот только теперь я переместился домой.
***
— Стас?! — громко позвал я. — Стас!
— Нет его, — печально констатировал мой персональный призрак.
— Сам вижу.
Ну почему я такой идиот? Такими рождаются или становятся? Наверно, все-таки становятся, помнится, раньше я соображал нормально.
Из-под кровати высунулся домовой.
— Не возвращался он еще, — доложил Емельяныч прежде, чем я успел задать вопрос. — А что-то случилось?