Ясно, слабак, недоучка, вот пусть и умирает первым — не жалко?
— Да будет тебе известно, — возразил я, — что он помог мне за минуту порвать цепь повиновения седьмого уровня. Изнутри.
— Это невозможно, — не поверил Захар. — Рвали максимум пятого.
— И я о том же, — наконец–то он меня понял. — Этого никто еще не делал, а ты этого парня посчитал мусором.
Надо же, у Захара в кои-то веки не было слов. Всегда хотел посмотреть, как он ловит ртом воздух, а слов подобрать не может. Вот и посмотрел. Нет, не весело.
— Я бы вообще к тебе не пришел, — прервал я его мучения, — если бы мне не понадобились разъяснения.
— По поводу чего? — его самообладание тут же вернулось.
— Кто такая Александра Гордеко, и почему о ней предпочли забыть?
О, это был очень интересный день, потому что за один разговор я наблюдал Захарово замешательство во второй раз.
ГЛАВА 19
Что лучше, правда или обман? А что если они всегда идут друг за другом? А если правда неприятна? Так вот, если правда неприятна, то за ней непременно последует еще более неприятный обман…
— Гордеко? — переспросил он как-то сипло.
— Гордеко, Гордеко, — кивнул я. На лице Захара прямо-таки отражалось, как он пытался найти правдоподобную ложь, но никак не мог найти вариант, устроивший бы меня.
— Никогда о такой не слышал, — выдал он самое нелепое, что можно только придумать, ведь по его реакции сразу было видно, что что-что, а это имя он знал.
— Хм… — от такой наглости я просто оторопел. У меня что такая наивная физиономия? — Ладно, верю, — как можно спокойнее произнес я, не спуская с него глаз, чтобы вовремя понять, подействуют ли на него мои слова. — Я поверю, но, знаешь, что-то я не припомню, кто такой Захар Титов.
Он нахмурился.
— Намекаешь, что не хочешь меня знать?
— Да нет. Я намекаю на то, что, утверждая, что не знаешь о Гордеко, ты выглядишь так же фальшиво, как я, когда говорю тебе, что не знаком с тобой же. То, что ты мне не доверяешь и считаешь ребенком, для меня не ново, но то, что ты считаешь меня дураком, это что-то новенькое. Итак, — начал я с начала. — Кто такая Александра Гордеко, и почему о ней предпочли забыть?
Похоже, Захар сдался. Он тяжело вздохнул и спросил:
— Что ты о ней знаешь?
— То, что она предсказала мое появление и воссоединение черных и белых. Также она предсказала сумасшествие и гибель деда из-за витражей, и то, что сейчас творит Кришна, тоже было предсказано ею. И если бы вы не захоронили ее труды, а использовали по назначению, возможно, мы бы уже разгадали пророчество и справились бы с зелеными.
— У нее было пророчество на сложившуюся ситуацию? — непритворно изумился Захар.
— Прекрати называть это ситуацией! — вскипел я. — Это какая-то каша, заваренная Кришной, в ситуации можно разобраться, а в этой дряни нет.
— Так было?
И я повторил ему пророчество, которое уже знал слово в слово.
— «Когда тысяча магов падет жертвой детоубийцы, назвавшимся богом, когда витражи закружатся в небывалом танце, а единственный в своем роде будет похищен на поживу растолокшего кости и выходов не останется, один все же найдется — напоить пасть доброй волей кровавой».
— Постой-постой! — засуетился Захар. — Погоди! Это надо записать!
— Потом, — я отобрал у него ручку, которую он успел извлечь из ящика стола. — Я потом его тебе повторю, но ты не ответил на мой вопрос. Даже на два.
— Немного я могу о ней рассказать, — начал Захар и зачем-то отвернулся. — Родом она была из Новгорода, но успела за сто пятьдесят лет пожить по всей стране. Ее дар предвидения поражал. Она не ошибалась. Наверное, за это ее и не любил никто. Она говорила только правду, какой бы жестокой она ни была.
— Всегда? — не поверил я.
— Всегда. Да и молчать она не желала. Это кажется, что какие-то полвека прошли, а на самом деле многое изменилось. Когда белых и черных попыталась объединить она, ее только осмеяли, даже не выслушали. А она обещала, что однажды такой день наступит. И ей, опять же, не верили.
— Это вы убили ее? — напрямик спросил я.
Захар отчего-то улыбнулся, хотя, казалось бы, что тут веселого.