Я повесил куртку в прихожей и пошел на кухню. Там обороняться легче, можно, в случае чего, спрятаться под стол, а в прихожей — лезь разве что на люстру… Тьфу ты! У нас в прихожей и люстры-то не было. Одна лампочка.
Я налил себе чаю и уселся на табурет, а ба встала напротив меня, уперев руки в бока.
— Ну? — громовым голосом произнесла она. — Какого черта ты притащил кота?
— Ну, черт здесь совершенно ни при чем, — попробовал пошутить я, но бабуля не смягчилась, тогда я решил бить на жалость. — Иду я, значит, а на помойке кот сидит, мокро, холодно, а он ничейный, замерзший… Вот я его и взял.
— А имя-то, какое похабное!
— Нормальное имя, — встал я на защиту Пургена.
— И вообще, откуда ты узнал, что его так кличут? Сам он тебе сказал, что ли?
— Бабка сказала, — я окончательно заврался, но не собирался сдаваться. — На помойке бутылки собирала, а тут я. Вот она и говорит: «Вот и Пургеше хозяин нашелся».
— Ага, и справку выписала, что «Пургеша» полностью здоров от всяких помоичных инфекций.
— Но вид у него вполне здоровый, — заметил я.
— И чистый для «ничейного» и «замерзшего».
Я пожал плечами, окончательно завравшись, а с бабушки вдруг сбежала всякая воинственность, и она устало вздохнула:
— А Сашке твоему кот тоже понравился?
— Ну да, — снова окунулся я во вранье. — Но у него уже есть кот, а у нас — нет, так что Пурген достался мне. Ты не сердись, вот я пряников купил.
— Ладно, — бабуля покусала губу. — Но если кот будет пакостить…
— Не будет!
— Надеюсь, — она строго посмотрела на меня.
Тут я сорвался с места, вспомнив, что бросил магические книжки на полу в прихожей. Захар заверял, что человек без дара прочесть их не сможет, но разве моих не встревожит то, что я приношу в дом нечитаемые книги?
— Пойду заниматься, — провозгласил я, поднимая учебные пособия с пола.
— Иди, — устало бросила бабушка. И я уже собрался закрыть за собой дверь своей комнаты, когда она добавила: — Кстати, Саша два раза звонил, не мог тебя нигде найти.
У меня аж сердце бухнулось в пятки. У меня даже мысли не мелькнуло за весь день, что Ухо может позвонить, а я-то так прикрывался тем, что поехал с ним.
— Да, — я придал своему лицу невозмутимость. — Я ему утром звонил и не дозвонился.
Кажется, ба снова начала терять терпение.
— Как же вы с ним Пургена подобрали, если сегодня не виделись? — голосом, полным подозрения, спросила она.
— Ах, вот ты о чем! — сыграл я. — Это Бардаков звонил, а Пургена мы с Лапниковым нашли.
— Что за Лапников? — удивилась бабушка. — Не слышала о таком.
Я, если честно, тоже. Но нужно же было что-то врать, в самом-то деле. А Лапников — фамилия звучная, сама на язык попала.
— Со мной учится, — пояснил я, выдумывая на ходу. — Он только в этом году к нам перевелся.
— А-а, — протянула бабуля. — А я уж было подумала, что ты мне нагло врешь прямо в глаза.
— Ну что ты? — я прикинулся оскорбленным и, оставив за собой последнее слово, скрылся за дверью своей комнаты, захватив с собой три пряника.
«Нагло врешь прямо в глаза». Это ж надо было так сказануть. Мне даже стыдно стало. Не слишком, конечно, но все-таки.
Я положил стопку книг на кровать и сам сел рядом.
Из-под стола вылез Иосиф Емельянович и очень серьезно посмотрел на меня.
— Заврался? — заботливо поинтересовался он. — Уже?
— Да нет еще.
— А это что? — домовой указал на пряники, которые я положил на стол.
— А это вам с Кутузовной и Костиком.
Я встал и подал ему гостинцы, чтобы Емельянычу не пришлось карабкаться на высокий стол.
— Вот спасибо, удружил, — домовой схватил пряники и скрылся под кроватью, и оттуда снова донеслось: — Спа-си-и-бо!
Я пожелал ему приятного аппетита, собрался с духом и распахнул первую книгу. Заголовок гласил: «Введение в сверхъестественное. Основы магического действа».
И принялся читать.
Читалось легко, и я мысленно несколько раз похвалил автора книги. Однако «легко» и «понятно» в данном случае далеко не эквиваленты. Из сотни прочитанных страниц я до конца понял не все, но главная мысль все-таки дошла. Здесь говорилось, что магия не результат заклинаний или жестов, а нечто, порождаемое мыслью и чувством. А поэтому с нервами у мага должен быть порядок, потому как магия может вырваться из-под контроля под действием эмоций, а этого допускать категорически нельзя. Кроме того, заклинания зависят от тембра голоса и его громкости, а вовсе не от слов, содержащихся в них.