И он прошел сквозь меня. Прямо насквозь. Я ощутил это каждой клеточкой своего тела. Я ощутил неописуемую свободу. Мне показалось, что одежда сейчас порвется от этого необычного магического ветра, пронизывающего меня. Казалось, прошла вечность, но на самом деле все происходило не более двух-трех минут.
А когда все кончилось, Сихотэ-Алинь стояли в безветрии.
Я опустил руки, но знал, что, стоит мне захотеть, ветер снова поднимется в любую минуту.
***
А следующие три дня полетели совсем незаметно. В университет я не ходил, потому что мне было не до него. Я был в полном восторге оттого, что могу повелевать ветром. Было так забавно, что, когда я выходил на улицу, ветер мгновенно утихал. Он действительно подчинялся мне.
С овладением даром я тренировался в прямом смысле днем и ночью. Все бумаги в моей комнате разлетались в разные стороны буквально каждые пятнадцать минут. Оказалось, не так просто регулировать силу ветра, но я тщательно над этим работал. У себя в комнате, в квартире Захара, на улице… В горы мы больше не поднимались.
Где-то на второй день я обнаружил еще одну особенность своего дара. Оказалось, он подчиняется эмоциям гораздо больше, чем сознательным приказам. Мы спорили с Захаром, я разозлился, а повинующийся мне ветер быстренько выбил окна в его квартире, где мы в тот момент находились. Право, мне стало очень стыдно, и я стал больше за собой следить.
Чтобы поднять ветер, стоило сосредоточиться и призвать его. Чтобы направить ветер, нужно было указать ему рукой, куда мчаться. В общем, получалось неплохо. И, как и предсказывал Захар, через три дня я полностью совладал с ветром и успел выучить несколько заклинаний на непонятном мне языке, в том числе и заклинание Короткого пути для перемещения. Стоит ли говорить, как я был горд собой? Меня даже Захар похвалил.
И вот через три дня он мне сообщил, что я готов к встрече с магами Стихий.
— Оденься серьезнее, — строго сказал мне учитель. — Чтобы никакой джинсы и кроссовок.
Тоже мне, начальство! Я даже обиделся немного. Они, маги, должны были принимать мой дар, а не мой внешний вид. Какое им вообще дело до того, как я выгляжу? Вот пойду и обесцвечу волосы, приду цветом с одуванчик, что они тогда мне скажут?
— Чего бесишься? — спросил меня Емельяныч и поежился. — От такого ветрюгана не только я, но и Костик в холодильнике простудится.
— Переживет, — огрызнулся я.
Пурген, спавший на моей кровати, лениво открыл глаза.
— Чего орете? — зевнул он. — Коту-интеллигенту спать не даете? И так устал. Светка меня всем своим подружкам показывала. Ух, выдохся.
— Чего ж ты их не поцарапал? — удивился я.
Пурген снова зевнул.
— Что ж я идиот, что ли? Они меня все кормили. Какое там царапаться, еле есть успевал. Ух, уморили. Полдня переварить не могу.
— Да-а, — протянул домовой, — уж если Пургеша не может… А ты, маг доморощенный, — повернулся он ко мне, — не играй в модницу, а надевай брюки и рубашку поцивильней.
— Может, и галстук?
— Нет, — ответил за него Пурген, — вдруг галстук его придушит. Меня одна Светка не прокормит, а бабулька меня недолюбливает.
— Слушай, ты, — взвился я, — ты, кроме еды, о чем-нибудь думаешь?
— О кошках. Но я еще слишком худ, чтобы отправляться на свидание. Это вы, люди, думаете, что, чем худее, тем красивее. А мы, животные, высшая раса, понимаем, что как раз наоборот. Но куда вам до нас?
— Ах так! — я взмахнул рукой, и Пургена, еще больше оборзевшего от хорошей жизни, ветром сдуло с кровати. — Это куда вам до нас!
Пурген ненавидяще посмотрел на меня, от злости виляя хвостом.
— Не любят, не кормят, не ценят, — процедил он. — И я еще его хранитель?!
Я закивал.
— Хранитель, хранитель.
— Тяжела жизнь кота! — театрально закатил глаза Пурген и опять полез на кровать.
ГЛАВА 6
1 октября
Огонь, Вода, Земля и Ветер — четыре всесильные стихии, равных которым нет. Так что же будет, если собрать их вместе? По-моему, будет большая буча…