Я сел на последний свободный стул. Никто по-прежнему не произносил ни слова. Я молчал, усердно делая вид, что для меня во всей этой обстановке нет ничего необычного, что я вообще привык сидеть в темной, как в полночь, комнате, когда на улице даже не начало смеркаться.
В это время наши четыре свечи начали кружиться, отбрасывая на крышку стола причудливые тени. Так продолжалось примерно минуту. Потом свечи замерли, а их пламя разгорелось сильнее. Оно переплеталось и удлинялось. А сами свечи вдруг приблизились друг к другу и… срослись. Над столом повисла одна толстая свечка, горящая ярким алым пламенем. Она дернулась и опустилась в центр стола.
«Зачем вся эта показуха? — думал я. — Чтобы запугать? Бесполезно. Заставить восхищаться своим могуществом? Не восхитили. А что дальше-то? Свечка расплавится и растечется по столешнице, а потом начнет капать на колени? И это, по-вашему, эффектно? По-моему, нет. Я вообще терпеть не могу запах парафина, так что свечками не увлекаюсь, спасибо… Фу-у, ну и надымили!»
Наконец, заговорил Красов. Он указал на меня.
— Позвольте представить вам, достопочтенные, потомка мага Ветра, Дениса Ветрова, недавно ставшего учеником Титова, желающего стать полноправным магом Стихии.
Три бледных при свете одной, хоть и большой свечи лица уставились на меня с холодным интересом. Казалось, их взгляды говорили: «Это может быть забавным, а если нет… уничтожить его мы всегда сумеем».
Повисла пауза.
«Придурки», — окончательно и бесповоротно решил я. Думают, я больше перепугаюсь, если дольше посижу? Черта с два, мне сиделось очень даже комфортно.
На этот раз заговорил один из Стихий, начинающий лысеть брюнет лет пятидесяти. Его голос зазвучал как гром в полной тишине, нарушаемой лишь треском свечи.
— Алексей Почвин, — представился он, даже не смотря на меня. — Маг Земли. Прибыл по вызову из Новосибирска.
Он замолчал, взглядом передав эстафету светловолосому мужчине лет тридцати пяти-сорока.
— Сергей Огнев, — назвался он. — Маг Огня. Прибыл из Москвы по вашему вызову.
— Людмила Водуница, — произнесла черноволосая короткостриженая женщина, возраст которой определить я так и не смог. Но потом понял, в чем проблема. Когда мне предлагали избрать бессмертие, они обмолвились, что из магов Стихий его выбрал лишь один, вернее одна. — Маг Воды, — продолжила она. — Прибыла из Сочи.
Эта женщина была единственной, кто, говоря, смотрел на меня. И я понял, почему же так трудно определить ее возраст: у нее было лицо молодой женщины и печальные глаза повидавшей жизнь… старухи.
Она замолчала и начала вновь, но в ее тоне больше не было официальности, от которой меня уже начало подташнивать:
— Интересно посмотреть на внука Егора… Если честно, не похож ни капли. Но внешне ничего. Мне нравятся его глаза… Ха! Похоже, он считает нас кучкой припадочных!
«Ба! Да у нее не глаза, а рентген!»
Захар бросил на меня умоляющий взгляд: «Молчи, прошу тебя, молчи!»
Я поджал губы и смолчал, но со своими глазами мне ничего сделать не удалось, и я отбил ее взгляд своим, не менее наглым.
— Как давно проснулся твой дар? — серьезно спросил маг Земли.
Я не хотел отвечать и не хотел вообще разговаривать с этими людьми. Я всегда доверял первому впечатлению. А о магах Стихий оно у меня сложилось далеко не такое положительное, как, по идее, должно было бы быть.
Но отвечать все же пришлось.
— Шесть дней.
Водуница откровенно расхохоталась. Огнев поморщился, а Почвин возмущенно воскликнул:
— Пять лет со дня смерти Егора, а вы начали учить его преемника меньше недели назад?! Да как мы можем сразиться с Темным Властелином, когда наш Ветер ничего из себя не представляет?!
— Беспомощен как младенец, — добавила Вода.
— Да он и есть новорожденный маг. И не известно, маг ли, — вставил Огонь.
— Как еще свечку сумел зажечь…
Я видел, как на скуле Захара заиграл желвак, но он сдержался. А я нет. Я вообще болезненно реагирую на оскорбления. В школе со мной никто не решался спорить, потому что я мог заспорить… ну, если не до смерти, то до истерики точно.
— Как-то вот сумел, — неожиданно для всех я заговорил. Очевидно, сдерживался слишком долго, потому как слова полились из меня как из рога изобилия, и никакой испуганный взгляд Захара не мог меня заставить закрыть рот. — И это значит, что я что-то из себя да представляю. Отчего вы так удивлены, что я зажег эту дурацкую свечку? Очевидно, вам понадобилось гораздо больше времени, чтобы обучиться этому. Кстати, я успел познакомиться не только с этим, — легкий взмах руки — и огромная свеча погасла.