— С чего ты взял, что свихнешься? — нахмурился Захар.
— Потому что мой дед свихнулся, — пробурчал я, обиженный на весь свет.
— Ага, — наконец понял маг, — с бабушкой поговорил, значит.
— Я-то поговорил, и мы много чего выяснили. Только вот, чего я не пойму, почему меня заставили прятаться и врать всем, в то время как моя бабушка знала о существовании магов еще задолго до моего рождения, — я посмотрел на Захара. — Или вы мне настолько не доверяете?
— С чего ты взял?
— Почему тогда я не знаю элементарного?
— Про бабушку?
— Хотя бы.
— Ну… — протянул Захар. — Если хочешь знать, я хотел рассказать, но мне сказали этого не делать. Красов и Сырин решили, что незнание того, что твоей бабушке все известно, поможет тебе… как это?.. попрактиковаться в хранении тайны, — от последних слов пахнуло надменной Красовской интонацией. — Ты обиделся?
Я никогда не был обидчивым, но это… Скажу честно, это меня задело, даже очень. Я ведь действительно старался. Да не старайся я, у меня бы все еще был лучший друг. Я старался, а мной играли, играли подло, так, как им заблагорассудилось, не считаясь со мной.
— Будто я тряпичная игрушка, — произнес я сквозь зубы.
— Тебе придется с этим смириться, — удрученно сказал Захар. — Несмотря на то, что ты маг Стихии. Пока ты молод, Денис, тебе придется терпеть то, что тобой пренебрегают и будут пренебрегать. Это удел всех молодых.
— Так, значит, поэтому Красов, например, выглядит совершенным стариком, хотя бессмертен? — предположил я.
— Нет.
— Но вы же говорили, что выглядеть старше солиднее… — я не договорил, потому что в этом не было необходимости. — Опять соврали, да?
Захар невинно пожал плечами:
— Если бы маги не умели бы лгать, как самые заправские актеры, то весь мир бы давно уже знал о магии.
— Зачем же врать одному из вас?
— А ты тогда не был одним из нас.
От этой непробиваемости Захаровой логики мне стало смешно. Я вообще человек отходчивый, а на этого человека обижаться, тем более надолго, я не мог.
— Чего смеешься? — удивился наставник.
— Тому, что у вас на все найдется готовая отговорка.
— Ах, это… Конечно, на то мы и маги.
— Так почему вы, бессмертные, не сохраняете себе вечную молодость? — вернулся я к предыдущей заинтересовавшей меня теме.
— В эти тайны посвящаются лишь бессмертные, — чинно заявил он.
— Да брось ты, — отмахнулся я. — Все свои, расслабься!
И — надо же! — сработало.
— Маг, принявший бессмертие, принимает облик, соответствующий его внутреннему миру. Я, например, стал выглядеть так гораздо раньше положенного.
— Почему?! — изумился я, теперь уже окончательно забыв все обиды.
— А потому, что я с детства считал себя старше, чем был, хоть дряхлым стариком не стал, и на том спасибо… Вот Людмила, — я понял, что он говорит о Водунице, — она всегда чувствовала себя молодой женщиной, она ей и остается.
— Как страшно, — ужаснулся я. — Вот я вдруг решу сейчас стать бессмертным и — р-раз! — в миг заделаюсь старикашкой. Извини, это не камень в вашу клумбу, — на всякий случай добавил я.
Но Захар почему-то расхохотался.
— Так тебе нравилось в двадцать выглядеть на пятьдесят? — не понял я.
— Не так, чтобы особо нравилось… Но рассмешило меня не это, — объяснил он, — а то, что ты боишься принять облик старика в то время как тебе это никоим образом не грозит. Ты же наоборот младше выглядеть станешь. Из тебя мальчик двенадцатилетний получится.
Он откровенно веселился, а я на этот раз по-настоящему надулся. Предупредил, что мной будут пренебрегать, и тут же сам это выделывает. Добрый учитель, нечего сказать.
***
На этот раз мы забрели в очередной читальный зал, где незаметно для глаз простых людей хранились магические фолианты.
— Держи, — я сел за свободный стол, а Захар притащил мне книги.
— Что это?
— История. С практикой у тебя дела идут хорошо, а в теории один сплошной пробел.
Весело. Мало мне забот было, еще и историей пичкают! Но возражать было бессмысленно.