Я удивленно вскинул брови. За зарплату?! А я-то считал, что работа в подобных организациях добровольна и не оплачиваема. Но этот факт Писареву не интересовал, видимо, она решила помочь мне в полном смысле этого слова.
И она продолжала:
— Мы работаем за деньги. И если мы не поговорим с вами, то этих денег мы не получим. Имейте совесть, — чуть тише добавила она.
За дверью от подобной наглости задумались, а потом раздался звук открываемого замка.
Писа победно глянула на меня.
«Если так и пойдет, — подумал я. — Скоро не она будет моей должницей, а я ее должником».
Дверь открылась.
На пороге стояла высокая особа в сером спортивном костюме, изрядно испачканном краской всех цветов радуги. Девушка носила очки поверх больших карих глаз, а темные, почти черные волосы были завязаны в замысловатую «фигу» на макушке. Да, хозяйка квартиры выглядела красивой от природы, но помешанной на творчестве художницей. И имя Акварель подходило ей как нельзя лучше. Но что-то в ее облике было не так. Только спустя некоторое время я узнал, что же было «не так», а тогда у меня просто появилось ощущение, что что-то в облике Акварели не соответствует друг другу.
— Проходите, — пригласила она нас. — Проходите, но ненадолго. Мне столько раз промывали мозги бесполезной болтовней, что долгого разговора я не вытерплю.
— Мы долго не задержимся, — тут же пообещал я и первым вошел в квартиру. Писа последовала за мной.
В жилище было… вернее, не было ничего необычного. Квартира как квартира. Мебель, допустим, старая, но и у нас была не новее, а такой чистоте стоило позавидовать.
— Здесь очень мило, — прокомментировала Ленка.
— Я стараюсь, — хмуро отозвалась Акварель. — Друзей у меня нет, так что у меня всего два занятия в жизни: рисую и навожу порядок в доме. Ладно, проходите на кухню, так и быть, чаем напою.
***
Где-то через полчаса сидения на аккуратной кухоньке у нас завязался вполне сносный разговор из разряда: «ни о чем», целью которого было разговорить Акварель и заручиться хоть малой толикой ее доверия. Не знаю, насколько нам это удалось, но, честное слово, мы старались.
Надо сказать, Акварель оказалась интересной собеседницей, умеющей отбить любой выпад. Но у меня была другая цель, кроме оценки ее уровня развития.
— И как же произошло, что ты осталась одна? — спросил я, подбираясь к интересующему меня вопросу.
— А очень просто, — отозвалась Акварель, набуравив себе уже третью кружку крепчайшего черного кофе без сахара. Я, конечно, тоже люблю черный кофе, но то, что пью я, можно назвать лишь подкрашенной водичкой по сравнению с тем, что пила она. Девушка в третий раз взяла кружку и, глазом не моргнув, насыпала туда четыре столовых ложки растворимого кофе и залила кипятком. Интересно, у нее от такого угощения желудок в узел не сворачивался? У меня бы точно свернулся. А по тому, как Писарева корректно отвела взгляд в сторону, понятно, что и у нее тоже. — А очень просто, — зачем-то еще раз повторила Акварель. — Не каждый хочет общаться со странной, — для убедительности она выпучила глаза.
— Но ведь в твоей власти не быть странной, — заметил я, — собственно, за тем мы и здесь.
— Странность… — печально повторила Акварель и залпом выпила все содержимое своей кружки. Для тех, кто не понял, поясняю: она заглотила четверть литра кипятка и даже не поморщилась! Да уж, именно это я бы и назвал «странность». Акварель же, похоже, не видела в своем поведении ничего необычного (еще бы, для нее-то это было привычным) и на той же грустной ноте продолжала: — Странность — это то, с чем тебя и принимают настоящие друзья. Разве не так?
— Наверное, — неуверенно ответила Писа, не имеющая друзей.
— Конечно, — понимающе кивнул я. — Хочешь сказать, что на поверку оказалось, что настоящих друзей у тебя вроде как и нет?
— В яблочко! — она блеснула глазами и без предупреждения швырнула свою кружку в стенку. Та разбилась вдребезги (я имею в виду кружку, стене повезло больше — она отделалась легким испугом).
— Странность, — задумчиво произнесла Ленка.
— Странность?! — я еле усидел на своем стуле. — Еще миг — и я валяюсь с инфарктом! Предупреждать же надо!
Акварель пожала плечами.
— Я же сказала: «В яблочко».