Я улыбнулся.
— Сходи в дурдом, там много психов.
Сашка состряпал оскорбленную мину. Но уже через мгновение заговорил как ни в чем не бывало.
— Идем сегодня работу искать? — спросил он.
Надо бы, дома деньги кончались, но, припомнив слова Захара, я отказался.
— Не могу сегодня. Если что, завтра.
— А что не сегодня? — нахмурился Сашка.
— Бабушка просила дома побыть, помочь с чем-то, — снова соврал я.
Мы с Сашкой Бардаковым дружили с детства. Вместе ходили в детский сад, учились в одном классе, а потом в одной группе. У Сашки до окончания школы таланта к журналистике не наблюдалось, а потом он возжелал работать в «желтой» прессе и подался за мной в ДВГУ. Правда, он учился платно, а семья была не особо обеспеченной, и потому, чтобы держаться на плаву, Уху, как и мне, все время приходилось искать подработку. Мы с ним были не просто друзьями, мы были практически братьями, все друг другу рассказывали и полностью доверяли.
Конечно, может, Захар действительно просто сумасшедший и натрепал мне бог весть чего. И даже огонек на его ладони мог быть тщательно отрепетированным фокусом. Но как быть с моей кратковременной болезнью? Она началась в скором времени после нашего с ним первого разговора и закончилась после второго. И именно так, по его словам, и должно быть.
Так что я был в полной растерянности, мне очень хотелось рассказать все, что узнал, Сашке и, одновременно, желал и боялся поверить Захару.
Я сразу понял, что Ухо что-то заподозрил. Не в моих правилах было увиливать от ответов или слишком лаконично отвечать, и это не могло не удивить друга, знающего меня как облупленного.
***
Когда я вернулся домой, никого не было. И я, честно говоря, обрадовался тишине и возможности подумать в одиночестве. Но не успел я разуться в прихожей, как тишине пришел конец. Я прислушался, пытаясь обнаружить причину шума, и понял: это на улице. Были явственно слышны два грубых мужских голоса.
— Ты, драная кошка! — орал первый.
— Сам такой! Пес плюгавый! Подзаборник! — в той же манере отвечал другой.
Я заинтересовался. Дом у нас тихий, и публичных скандалов здесь на моем веку не было. Я высунулся в окно, но была видна лишь мокрая после утреннего дождя дорога.
— Сейчас я тебе шкуру попорчу! — не унимались мужики.
— Кровь пущу!
Последняя фраза мне совсем не понравилась. Я вышел на балкон, но уже не из праздного любопытства, а чтобы убедиться, что кровопролития не произошло, или, в случае чего, вызвать милицию.
Но у подъезда никого не было. Я свесился вниз. Но никого не было и там.
— Я тебя прикончу! — снова донеслось до меня.
— Попробуй!
Я, ничего не понимая, пялился вниз. Но все, что я видел, были две скалящие друг на друга зубы собаки. Людей вокруг не было. Ни одного. А собаки, похоже, собирались грызться.
— Прощай! — разнеслось над улицей, и в следующее мгновение одна дворняга бросилась на другую.
— Эй-эй! — от неожиданности заорал я и чуть было не грохнулся с балкона.
Собаки прекратили потасовку и задрали вверх головы.
— Это он нам, что ли? — хмыкнула одна.
— Похоже.
— А чего это он?
— Псих…
— Это кто псих?! — возмутился я.
Первая, более наглая псина, отошла немного, чтобы получше меня видеть.
— Хочешь сказать, что не псих? — надменно поинтересовалась она.
— Ага, — поддакнула вторая. — С каких это пор нормальные с собаками разговаривают?
Я смутился.
— Вообще-то, ни с каких.
— Ну, вот и я говорю, — обрадовалась псина и вдруг широко раскрыла пасть. — Слушай, а может, ты маг?
После этих слов ноги буквально вынесли меня с балкона. Я закрыл дверь и уселся на кровать, обхватив голову руками.
Вот и выбирай, то ли ты обычный псих, то ли нормальный маг. В тот момент я ощущал себя психованным магом. Я слышу собак!
Нет, еще вчера точно не слышал, а сегодня даже разговаривал. И они мне отвечали!
Мой дед был магом, и я — маг! Интересно, дедуля тоже беседовал со «зверьем моим»?