— Не заждался? — она вернулась с рисунками в руках.
Вообще-то, я заждаться совсем не успел — очень уж она быстро вернулась.
Рисунки я оценил. Пейзажи художнице удавались ничуть не хуже портретов.
— И все это ты нарисовала за несколько дней? — изумился я. По мне, так она представила месячный объем работы.
— За сутки, — уточнила Акварель. — Когда мне бывает грустно, я всегда рисую. А вчера меня тоска так и обуяла, — она села рядом со мной. — Тебе правда понравились мои рисунки?
Я недоуменно посмотрел на нее.
— Полагаешь, мне есть резон лгать? Зачем?
Что-то было не так.
Она почала плечами и ничего не сказала.
Что-то совершенно точно было не так.
— Эй! Ты мне не доверяешь? — я ее решительно не понимал: то Акварель делилась самым сокровенным, то ни с того ни с сего замыкалась в себе, не желая ничего объяснять, а сама становилась подозрительной и недоверчивой. — Если не доверяешь, так и скажи.
— Доверяю, — неожиданно ответила она, убрала очки и резко приблизилась ко мне, — и это странно.
Акварель поцеловала меня в губы. Не скрою, я этого не ожидал и совершенно растерялся, и на поцелуй ответил чисто инстинктивно. Я сразу понял, какие бы там парни и друзья Акварель бы ни бросали, по части поцелуев она была профессионалкой. О такой девушке мечтает каждый… Только мне вдруг подумалось, что целоваться в коридоре универа с Писаревой мне понравилось больше…
— Теперь веришь? — прошептала Акварель.
— Верю, — только я был не совсем уверен, что она выбрала верный способ доказательства.
— Хорошо… — ее рука скользнула к пуговицам на кофте.
— Акварель, что ты делаешь? — выдохнул я.
— А разве не ясно? — она блеснула своими черными глазищами.
Ясно-то оно, ясно, вот только что с того? Она была привлекательной. Очень. Меня влекло к ней, как железо к магниту. Но, черт возьми, это же только похоть! Я искренне хотел помочь Акварели, но постель — это вовсе не помощь. Акварель была великолепна, но… И сколько же этих «но»! И как с ними трудно справляться, когда она сидит так близко! Раньше я бы даже не думал по этому поводу, а сейчас… сейчас…что-то во мне изменилось.
Я совершенно запутался в собственных мыслях. Господи, а Ленка-то тут при чем? Почему, когда мне себя предлагает красивая девушка, я думаю о Писе?!
А Акварель распахнула кофточку. Ух, я вздохнул с облегчением, увидев, что на ней был еще и лифчик.
— Акварель, нам не стоит этого делать, — надломленным голосом сказал я.
— Почему? — удивление на ее лице было таким искренним, что я почувствовал себя водяным. Спросите, почему водяным? Да потому что жизнь его — жестянка, и живет он как поганка.
— Потому.
— Я не понимаю, — ее руки быстро запахнули одежду. — Не понимаю… ты же… Я тебе не нравлюсь?
Ну, допустим, «нет» я не мог бы сказать в любом случае, но Акварель мне действительно нравилась.
— Нравишься, — честно ответил я, не придумав, что бы соврать. — Акварель, я очень хочу тебе помочь.
— Так помоги, — под помощью в данный момент она явно подразумевала не только общение.
— Ты хочешь быть для меня очередной? — напрямую спросил я. — Быть не одной из ограниченного числа близких друзей, а всего лишь неизвестно какой по счету любовницей? Я очень хочу быть твоим другом, и я искренне хочу тебе помочь.
Не знаю, как бы я повел себя в другой раз, может, поддался бы на искушение. Но в тот день меня тянуло на благородство. Вполне возможно, веди Акварель так себя вчера, я бы заключил ее в объятия и забылся, но сегодня мозги работали здраво-прездраво, прям до тошноты, и на опрометчивые поступки меня не тянуло.
— Искренняя помощь, — пробормотала Акварель, голос ее дрожал от обиды. — Уж не думала, что помогают именно так, тем более искренне, — она застегивала пуговицы лихорадочно быстрыми движениями.
— Акварель…