– Из ДЖЕКа. А вы не брали?! – речевой аппарат робота почти перешел на визг. Это было очень похоже на проявление эмоций, коего у роботов Полушкин никогда не видел. – Департамент Жилищного Единого Конгломерата. Справку о переезде на другую планету. По бланку Е-380-Г, то есть в пределах Солнечной системы галактики Млечный путь.
– А разве можно переехать в другую галактику или звездную систему? – еще больше удивился Полушкин, и функция на его лбу из степенной изогнулась в квадратическую.
– Пока нет, но бланки уже разработаны и утверждены, – стабилизировал голосовой имитатор робот. – А что у вас в чемодане? Личные вещи? И документы на домашнее животное, будьте добры, предъявите!
– Это не… – Джон по привычке хотел вступить в пустую полемику о классификации членистоногих, но мысль о том, что придется предъявить еще не один десяток справок слегка охладила его пыл.
– Так что у Вас в чемодане? – повторил робот, и в его голосе начали проступать металлические нотки. «Как забавно», – подумалось тогда Полушкину.
– Там корм для Жоржа, – он приподнял слегка запотевший гермотеррариум и предъявил его для инспекции. – Сверчки домовые стерильные. И белковые брикеты: индейка и немного курицы. Курицу он не очень жалует, – с нежностью принялся рассказывать он о своем питомце.
– Веган-6 – веганская станция. Провоз мяса на ее территорию считается контрабандой. Впрочем, поднимите подбородок. Чуть выше. – Не успел Джон задрать голову вверх, как металлический истукан приставил за ухо холодный, как просторы Плутона, пневмошприц и со всей, своей двоичной силы вогнал туда чип, дублировавший все бумажные документы, положенные при заселении на станцию. – Это усовершенствованная модель: гибрид наночипа с данными и «торпеды», которую в прошлом веке вшивали алкоголикам…
– Это я теперь в трезвенники заделался, что ли? – возмутился Полушкин.
– Упаси вас дух Целерона и преподобного Атлона, – всплеснул руками робот. – Вы всего лишь больше никогда не сможете есть мясо.
– Значит, пить можно? – в голосе его проскользнуло легкое беспокойство.
– Старожилы говорят, – робот наклонился совсем близко к его уху и заговорщически шепнул: – по-другому тут не выжить. Семиколон. Рад представиться.
– Каких семи колонн? – поежился Полушкин, будто шепот щекотал ему шею.
– Семиколон. Меня так зовут, – он протянул правую руку для приветствия. На запястье с внутренней стороны грубый сварной шов напоминал точку с запятой и выделялся особенно отчетливо, не неся никакой конструктивной нагрузки, и, скорее всего, являлся, заводским браком. Заметив, как вновь прибывший разглядывает этот досадный дефект, робот поспешил пояснить: – Тату. Я очень особенный и это отражение моих внутренних порывов и стремлений. Жаль, что на фабрике не было черной краски. Ведь в душе я эмо… Мы все когда-нибудь умрем, – обреченно подытожил он.
– Очень жизнеутверждающе, – отозвался Полушкин. – Только роботы не умирают.
– Много ты знаешь о роботах! – оскорбился Семиколон, осторожно сжимая тонкие, чуть кривоватые пальцы своей золотой изящной клешней. – Мы все хотим умереть, ведь мы не просили, чтобы нас изготавливали и заставляли влачить эту жалкую, бессмысленную жизнь.
– Я знаю, что ты должен подчиняться Законам роботехники Азимова, а значит, и хотеть умереть не можешь, – безапелляционно заявил Джон, растирая покрасневшую от крепкого рукопожатия кисть.
– Великий Атлон, каждый робот уникален и должен иметь возможность желать смерти так страстно, как ему этого захочется. Я подам на Вас в суд за дискриминацию роботов, их прав и свобод!.. Давайте сюда Ваш чемодан и емкость с членистоногим пушистиком, – он выхватил из ослабевших человеческих конечностей весь багаж и бодро зашагал по коридору. – Следуйте за мной, я покажу ваш боксоблок. Курить можно только внутри, герметизировав дверь.
– Странно как-то: мясо есть нельзя, а пить и курить можно. – Голос звучал приглушеннее, чем в общем зале. Обшивка была мягкой и существенно поглощала звуки.
– Ничего странного не вижу. Мы – веганская станция. Чтобы не пить и не курить, вам надо было брать направление на ЗОЖ-54. Они там даже калории считают. И зарядка по утрам, даже если выходной. Мы пришли. Боксоблок номер двести восемьдесят шесть. Отдельный санузел, веганский холодильник и эргономичный матрас из переработанных отходов – мечта любого человека.
– Ты тоже не очень-то разбираешься в людях, да? – ухмыльнулся Полушкин.
– Когда меня собирали, питание отключилось. Вселенная не хотела, чтобы я появился на свет, и я обречен на вечные муки, – робот, как умел, придал своей физиономии страдальческий вид. – Ваш чемодан. Так зачем вам так много вещей? Униформу выдают целых четыре комплекта. По моим наблюдениям, даже женщины не привозят с собой столько нижнего белья.