***
Полушкин слышал рокот заработавших двигателей, трясение станции, гулы моторов. Махина теряла плавучесть, кренилась и, проваливаясь, вяло уходила с орбиты. Железный корпус наполнился стенаниями и скрежетом.
– Ипатьевская слобода! – Джон вскочил с кровати, наступил в лоток Жоржа и, чертыхаясь, выбежал в узкий коридор, наполненный красным сиянием.
Пробегая мимо служебного модуля, он влип в огромную паутину. Она прицепилась, прилипла к коже, не отставая. Уже не имея натяжения, не отпускала, и Джон до самого капитанского мостика чувствовал себя на тончайшем поводке, который оставался в чьих-то руках.
В углу, прислоненный, стоял Семиколон, обшарпанный, чёрный как школьная доска. По панели управления, ползал Жорж, мял лапками россыпи бледно-синих кнопок.
Станция летела по огромной, опоясывающей дуге, прямиком к Земле, оставляя шлейф рёва.
– Собирай свои болты, суицидник, мы летим домой! – ликующе выкрикнул Полушкин.
Внезапно движение остановилось, а потом станция качнулась в обратную сторону.
– Нет, нет! Стой! Куда! – в отчаянии закричал Полушкин. – Плохой паук, плохой! Мы теперь навсегда здесь останемся! Навсегда! – он упер ладони в колени, вытянул крепкую шею и завыл как раненый зверь.
По грустному лицу Семиколона пробежали мимические трещины-морщины.
***
Работа с папкой: «Выписки из бортового журнала» завершена. Файл: «Орбитальная станция Веган-6» закрыт.
Рыжая девочка, пушистая, как золотая куделя, протерла уставшие немигающие глаза пухлыми лапками и выключила компьютер.
– Ма-ам! А папа скоро вернётся?
– Не знаю, Хелицерия, – донеслось из кухни.
– Но ведь все учёные давно вернулись, как только сломалась человеческая ферма, а папы все нет и нет, – вздохнула Хелицерия, вытирая мокрые ресницы щупиками.
– У папы другое задние. Он изучает жизнь человека вне общества, ты же сама знаешь.
– Знаю, мам. А может, мы заведём себе человека, а?
– Нет, они очень дорогие и едят много.
– Ма-ам, а что, человеку обязательно все время есть?
– Да! Для него это смысл жизни. Как для нас с тобой… Иди ешь своих «Таракуши» и спать. В рекламе заверяют, что в них тереть на тридцать процентов больше тараканов за те же деньги.