- Это какая-то загадка, ребята, - недоуменно моргая, говорит Венька. - Вчера я делал уроки, в портфеле ничего не было. Хотя стой… Ты говоришь, в карманчике? Карманчика я не открывал. Загадка, честное слово. Что я в классе завтра скажу - в толк не возьму. Поверят мне ребята, как вы поверили, или нет?
- Поверят! - отвечаем мы с Алешей.
Алеша кладет Веньке на плечо руку. Надо ждать завтрашнего дня.
Ребята уже разошлись, а чтобы разобраться в этой истории, нужен весь класс.
«МЫ ТЕБЕ ВЕРИМ!»
- Я не знаю, как оказались эти детали в моем портфеле. Я не клал их туда. Я не брал их. Честное пионерское, не брал. Я ничем не могу этого доказать, но поверьте мне, ребята, я ни в чем не виноват.
Венька стоит перед классом и нервно крутит на куртке пуговицу.
- А что, они по щучьему веленью в твой портфель попали? - не глядя на Веньку, спрашивает Козлов.
Венька ловит его взгляд, но Генка не поднимает головы. С треском оторвав от куртки пуговицу, Венька отвечает:
- Не знаю. Может, подложил кто-нибудь. Просто в шутку подложил, а, ребята? - с надеждой обращается он к классу.
Все молчат.
- Хороша шутка, - морщится Генка. - За такие шутки из пионеров гнать надо.
- Надо, - как эхо откликается. Венька. - Но ведь бывает, сморозишь что-нибудь, не подумав, а потом смелости признаться не хватает. Конечно, по щучьему веленью детали в портфель попасть не могли. Но как?..
- Ножками, - жестко говорит Генка. - Ладно, хватит голову морочить. Или ты дружка своего Сашку выгораживаешь, или сам взял. Щербинин, ты в Венькином портфеле нашел детали или на заводе?
- А ты у Веньки спроси, - хмуро отвечаю я.
- Я уже ответил, - решительно говорит Венька. - Сашка растерялся, побоялся вам все рассказать, пока со мной не поговорит. Потому и взял детали. А были они у меня.
- Значит, ты и виноват, - вскакивает из-за парты Козлов. - Ты, и больше никто. И мы тебе не верим, ни одному твоему слову. Понятно?
- Кто это «мы»? - прищурившись, спрашивает Григорий Яковлевич. Он сидит у окна и протирает стеклышки своего пенсне. - В таких случаях, Козлов, не стоит, пожалуй, говорить за весь отряд. Ребята за себя сами скажут.
- Пусть говорят, - запальчиво отвечает Генка. - А у меня тоже есть право голоса. И я как председатель совета дружины считаю, что мы должны сейчас же переизбрать Веньку. Он больше не может быть председателем совета отряда. А всей этой историей пусть занимаются директор школы и милиция.
- Почему это милиция? - не выдержав, кричу я. - А мы тогда зачем? Мы сами должны разобраться. Я, например, никогда в жизни не поверю, что Венька брал эти детали!
- И я не поверю! - взволнованно говорит Алеша.
- И я…
- И я…
- Можете не верить, - густо покраснев, перебивает нас Козлов. - Я бы, может, тоже рад был не поверить, но факты - вещь упрямая. Так, кажется, говорят. А за фактами далеко ходить не надо. На заводе пропало несколько радиодеталей, а назавтра их нашли в портфеле у Аксенова. Этого вам мало, да? Вы хотите, чтоб нас всех из пионеров поисключали за то, что мы вора покрываем?
Услышав слово «вор», Венька краснеет и прикусывает губу. Вторая пуговица от куртки остается у него в кулаке. Венька сжимает кулак так, что я вижу, как у него белеют пальцы.
- Ты нас не пугай, - говорю я. - Мы не трусы.
- Трусы или не трусы, сейчас об этом спорить нечего, - засунув руки в карманы, говорит Козлов. - Я настаиваю на своем предложении: пока все не выяснится, снять Веньку с председателей.
…Почему молчит Григорий Яковлевич? Он же верит Веньке. Как я, как Алеша. Мы ведь вчера допоздна вместе с ним ломали головы над этой историей. Почему он не посадит на место Козлова, который хочет свести с Венькой счеты за давнюю обиду? Эх, будь здесь Ленька! Но он на заводе, сегодня он в первой смене. И Глафиры Филипповны нет. Как это она сказала: «Вы уже не маленькие, сами разберетесь».
Разберемся ли?
- Кто за то, чтобы Веньку с председателей совета отряда 7-го «А» класса снять? - говорит Козлов и первым поднимает руку.
Я и Алеша оборачиваемся к классу. Над Славкиной партой нерешительно поднимается рука. Она медленно тянется вверх и вдруг исчезает под партой: Славка начинает торопливо рыться в учебниках.
- Кто за то, чтоб оставить Веню председателем совета отряда? - спрашивает Григорий Яковлевич.
Сорок рук дружно взлетают над партами. Сорок, потому что я и Алешка подняли обе руки.
- Садись, Козлов, - говорит Григорий Яковлевич. - И ты, Веня, садись. Отряд тебе верит. И я убежден, что мы непременно решим эту загадку с деталями. Неприятную, по совести говоря, загадку.