И всем детям показалось, что Павлик Голуб глубоко оскорбил их, неожиданно разбил их веселые надежда и мечты. Все мрачно молчали. Тогда Кузька вдруг сказал:
— Водоходом, назовешь? Ходивод несчастный! Ничего из этого не выйдет. И он утонет, твой водоход! Вот и весь финиш!
— А ведь действительно утонет! — поддержал Быцык. — Это тебе не поплавок на удочке!
И после этих слов всем как будто раскрылись глаза. Все ясно увидели, что такой машины не может быть, что она действительно немедленно утонет вместе со своим владельцем. Какой, действительно, этот Павлик чудак! Да. Просто чудак! Недалеко он откатился от сельского парня, дурака Тодосика, который перевязывает себе вихры цветными тесемками и, увидев где–то курицу, клохтит к ней, как петух.
Павлик стоял смущенный. Он не ждал насмешки. Его пучеглазые, словно два голубых пузыря, глаза затуманились.
И тут вмешался Пронька.
— Павлик, послушай меня, — сказал он уверенно и рассудительно. — Послушай, Павлик, мой совет.
И все замолчали. Все начали слушать Проньку. Известно всем, что Пронька не привык бросать слова на ветер. У него всегда есть свое твердое, самостоятельное мнение. Пронька — натуралист и исследователь. У него на опытном огороде возле хаты–лаборатории есть своя грядка, а на ней аж пять сортов огурцов. Он посадил тыквы, и они растут такими темпами, крутые, огромные, что колхозники только чмокают губами: «Нда, тыковки, ничего себе». А Пронька ежедневно добавляет своим воспитанникам новые и новые порции удобрения. Он не идет старыми дорожками. Пронькино удобрение составляется по новым рецептам, это совершенно особенное, необычное удобрение. Исследователь готовит его так, словно первоклассный повар какую–то заморскую подливу. Это животворная смесь из пепла, дубовых опилок, куриного помета, торфа, гнилой капусты и тухлого яйца. Прекрасное удобрение, к сожалению, оно и до сих пор еще находится в стадии изучения, и поэтому вам, дорогие читатели, употреблять его на своих огородах пока еще не рекомендуется.
Но это еще не все. Пронька безошибочно, с первого взгляда может отличить сорочье яйцо от вороньего, ласточкино от воробьиного. Для этого нужен большой опыт и наблюдения. Недаром Пронька получил от детей прозвище «Сорока»!
— Павлик, — сказал Пронька, — твоя машина — всемирный переворот в технике. И я сам хотел с тобой поехать путешествовать.
У Павлика сверкнула в зрачках искорка надежды. Он забыл на мгновение, что существует на свете грозный, неумолимый «но».
— И нечего смеяться, ребята… Но… (Пронька поднял вверх палец). Но… ничего не выйдет из этого. Такой велосипед сделают без тебя, Павлик, инженеры на заводе. Наше пионерское дело — охранять урожай от жучков–вредителей, колоски собирать, кроликов разводить…
— И гусей! — добавил Евгеша. — Таких, как гусь Капитан Капитаныч.
— Таких, как гусь Капитан Капитаныч, — повторил Пронька.
Евгешка был самым ярым любителем птицеводства. Это он вырастил в колхозе премированного на районной выставке гуся Капитана Капитаныча. За этого гуся между Евгешкой и Павликом всегда велись жаркие споры. Да разве можно не спорить с этим Павликом? Он не может понять простейшей вещи, что высшее наслаждение для каждого пионера — это присматривать за инкубатором! Какое поле для деятельности! Какие возможности! Он кладет в инкубатор яйцо. Обыкновенное куриное яйцо, а через три недели оттуда — пи–пи! Цыпленок! Живехонький цыпленок! Вы кладете яйца, десятки, сотни яиц, а из инкубатора — гуси, индюки, страусы!.. В саду появилась гусеница. Тревога! Вы скорей несетесь к инкубатору. Вы кладете туда три тысячи двести двадцать пять воробьиных яиц. И вскоре три тысячи двести двадцать пять воробьев выпускаете в сад. Деревья спасены! Только такой упрямый и безнадежный пессимист, как Павлик Голубь, не может представить этого величественного триумфа птицеводства.
Ох и обрадовался же Евгешка, услышав мудрое слово Проньки. Не теряй пионерское время над неподвижной доской, над зыбкими водоходами. Берись скорее за живое пионерское дело. Тебя ждут зловредные жучки–вредители. Они есть везде: на ржи, капусте, свекле. Они есть в саду и в лесу. Возможно, что они нашли приют даже в голове Проньки.
Ох и обрадовался же Евгеша Зуб!
— Я не говорил тебе, Павлик! Не слушал меня!
А Павлик… Знаете, что он ответил? Он и теперь не послушался. Он сказал:
— Чего вы издеваетесь? Когда надо, я собираю жучков. Я умею это делать. Так же, как и каждый из вас. Но кто из вас сделает машину? Попробуйте сделать водоход!
И знаете, когда Павлик сказал эти слова, все заметили у него на глазах слезы. Он глотал их, как сливы, а они все наворачивались на глаза, все наворачивались…