Удивил вчера мой шеф Климчук. Захожу. Сидит мрачный, как сыч. Спрашиваю, почему такой? А он говорит: с женой поссорился. Купила голозадую книжку. Читает, не оторвать. И в постель с книжкой. Прочитала мне несколько сцен. Разврат самый настоящий. Сказал ей об этом. А она как психанула! Ты и твои коллеги до сих пор пишете про соцсоревнование. Кому это надо? Потому и лежат ваши книги. А я говорю: белорусская литература была, есть и будет целомудренной. А она: твоя литература напоминает девку, которую никто не захотел! Меня это еще больше разозлило. Ненавижу эти книжки: в них на каждой странице порнография. И откуда их столько появилось?? Только главлит исчез, сразу поток порнухи. Я сказал, что о любви писали античные авторы. Возьми «Золотого осла» Апулея. Там столько эротических сцен! А это мировая классика. Или «Кама-Сутра». — «А ты читал «Кама-Сутру»?» — «Как-то один друг дал на пару дней». — «Интересно было бы ознакомиться. Во, что надо издавать». — «Давай запланируем». — «Нет. Пока что не пустят», — вздохнул шеф.
Вечером я отодвинул в сторону дурацкую рукопись и взялся читать Монтеня. Перечитывал и удивлялся. Статья называется «О стихах Вергилия», а в ней все про любовь. Не удержался — сделал пару выписок: «В чем повинен перед людьми половой акт — столь естественный, столь насущный и столь оправданный, — что все как один не решаются говорить о нем без краски стыда на лице и не позволяют себе затрагивать эту тему в серьезной и благопристойной беседе?» А дальше еще сильней: «Всякое побуждение в нашем мире направлено только к спариванию и только в нем находит себе оправдание: этим влечением пронизано решительно все, это средоточие, вокруг которого все вращается». Вот так! Браво, Мишель! Невольно возникла грешная мысль: звездное небо вращается вокруг Полярной звезды, а на Земле, среди людей, все вертится вокруг мужского детородного органа. Короче, засиделся поздно, Ева звала в спальню, не дождалась. Заснула без любви. А я себя поущучивал: ночью не чтением надо заниматься. Как писал российский поэт: «ночь дана для любовных утех». Все это хорошо, но где найти для этого силы?
Вот потому и не выспался сегодня. С плохим настроением побежал утром на зарядку. Но свежий снег, легкий морозец — 3 градуса, притихший лес за кольцевой дорогой обрадовали. Лишний раз убедился: хочешь иметь радость от жизни — не ленись. Все в твоих руках. Поэтому опускать руки никак нельзя!
22 декабря. Воскресенье. День зимнего солнцеворота. И денек выдался чудесный: тихо, свежий мягкий снег. Чистое небо и яркое солнце. Утром сбегал в лес, со смаком сделал зарядку. И спал сегодня лучше — Ева помогла заснуть. Прав бы философ: без женщин так же трудно, как и с ними.
В какое интересное и одновременно пугающее время мы живем! Рухнула великая империя. Правда, одиннадцать независимых государств (независимое государство — нонсенс) подписали в Алма-Ате соглашение. Думаю, присоединится и Грузия. А может, и прибалты? Навряд ли, они вырвались на волю, будто птицы из клетки.
Так вот. Начал с солнцеворота, а снова потянуло на политику. Теперь политикой насквозь пронизана вся жизнь. Разговоры о политике в очереди, в трамвае, в бане, в постели. В природе солнце повернуло на весну, а к лучшему ли изменения в мире? То, что Беларусь стала суверенным, независимым государством, это здорово. Но сможет ли наше правительство, наша русифицированная элита сберечь свободу и независимость — подарок Бога и исторических обстоятельств?!
Интересные события ожидают нас впереди. Скорей бы приехал Андрей, неймется давно обсудить с ним нынешнее положение и то, «что день грядущий нам готовит».
Внук растет. Сегодня после обеда гулял с ним часа три. Невольно думаешь, в какой стране выпадет жить детям и внукам?
26 декабря. Четверг. Под конец дня вместе с редактором многотиражки удалось пробиться к генеральному директору тракторного завода. Вошли в приемную вдвоем, секретарша подхватилась: «Кто с вами?» — спрашивает у редактора. «Это журналист. С генеральным договорено». «Я вам звонил не раз. Мы давно знакомы», — я назвал себя. Тогда она заулыбалась, улыбка у нее искусственная, будто маску натянула, но сказала очень вежливо: «Пожалуйста, заходите».
В огромном ярко освещенном кабинете сидел смугловатый, моложавый человек. Я знал, что ему за шестьдесят, но выглядел он на сорок пять. Значит, умеет жить и работать. Он быстренько прочитал письмо, подписанное Климчуком, покрутил в пальцах толстую черную ручку, потом крупным почерком решительно черкнул: оформить мотоблок.