— А вы очень хотели бы их увидеть? — приподнял он вопросительно брови.
В глубине глаз отчетливо плескалось лукавство. Она честно подумала над вопросом и покачала головой:
— Пожалуй что нет.
— Вот и ответ тогда на ваш вопрос.
«Должно быть, это и есть главная причина того, что мы поехали сушей. На корабле обеспечить защиту с помощью оборотней было бы не в пример труднее. А магия… она ведь еще ничего не значит. Кто захочет — найдет способ достичь цели. Особенно если его не связывают по рукам и ногам такие неудобные понятия, как честь и совесть».
Сосны тем временем все больше редели, постепенно сменяясь кедровым стлаником. Тучки окончательно рассеялись, и солнце щедро изливало на землю свои лучи.
Время от времени кусты поблизости начинали шевелиться, и если присмотреться, то можно было заметить мелькающий тут и там клок рыжей шерсти. Однако Ретта, естественно, предпочитала не разглядывать прячущихся рысей и, хотя ей было по-прежнему не по себе, уверенно глядела вперед, в сторону горизонта, где что-то отчетливо голубело.
— Мне кажется или там река? — наконец задала она вопрос Аудмунду.
— Вы абсолютно правы, — кивнул оборотень. — И нам предстоит ее преодолеть. А по другую сторону есть удобная, протоптанная тропа, ведущая как раз к водопадам.
Ретта задумалась. Вероятно, от того ответа, что ей скоро дадут, будет многое зависеть. Нетерпение в груди разгоралось, и она с трудом удерживалась от порыва перейти в галоп. Во-первых, на столь каменистой тропе это само по себе может быть опасно, а во-вторых, не хотелось доставлять нежданных проблем провожатым.
Астрагал тщательно выбирал, куда поставить ногу, и время от времени недовольно фыркал.
— Кажется, он предпочел бы почву помягче, — заметила Ретта вслух.
— Ничего, — отозвался ехавший впереди Аудмунд. — Когда доберемся до водопада, тропинка снова станет удобной. И да, на вашем месте я теперь не был бы столь внимателен.
«Значит, рыжие кошки будут переправляться на тот берег первыми», — поняла она.
Эр-князь подъехал, взял Астрагала под уздцы, и Ретта обратила глаза к небу.
В кустах с обеих сторон зашелестело, однако вскоре звуки стихли. Шуршал гравий, кони мерно пофыркивали. Прямо над головой летала птица, и Ретта не без удивления узнала ласточку. Значит, они тоже прилетают на север, чтобы вывести потомство.
— Удивительно, — пробормотала она.
Но ей никто ничего не ответил. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что все готовятся к переправе. Аудмунд спешился и передал поводья своего коня Бёрдбрандту.
Река была отнюдь не широкая, но норовистая: справа и слева виднелись перекаты, да и сам брод оказался весьма каменистым.
— Держитесь крепче, — распорядился маршал и, дождавшись, пока Ретта обнимет Астрагала за шею, взял его под уздцы.
Вода с азартом плескалась, стремясь перелиться за край сапог, однако шаги оборотня были твердыми и уверенными. Конь, поначалу явно волновавшийся, успокоился, почувствовав сильную руку, и уже без страха ступил в воду.
Оказавшись на противоположной стороне, он радостно заржал и обернулся, словно хотел похвастаться перед сородичами достижением. Аудмунд погладил его и достал из кармана кусок яблока. Астрагал охотно забрал предложенное угощение.
Вскоре переправились и остальные члены отряда.
— Теперь куда? — спросила Ретта.
А впрочем, она и сама уже успела заметить широкую тропу, прорубленную в зарослях стланика, и ответ Аудмунда лишь подтвердил ее догадку:
— Именно туда.
Дорожка змеилась, постепенно забирая все выше и выше. По обеим сторонам голубели незнакомые цветы, и Ретта решилась, пользуясь случаем, уточнить:
— Что это?
— Северный лен, — отозвался Аудмунд. — Наши предки его вывели еще до катастрофы с прародиной и рассадили на полуострове. Он отлично прижился, а потом и сослужил хорошую службу. Во всяком случае, в тканях и канатах недостатка нет.
— Спасибо за разъяснения, — поблагодарила она.
Скоро стланик сменился елями. Поначалу тонкие, с каждой пройденной милей они становились все выше и толще.
— Стоять, — скомандовал Аудмунд и пояснил, обращаясь к Ретте: — Ну вот мы на месте.
— Но…
Ничего похожего на водопад поблизости не наблюдалось. Впрочем, прислушавшись, она вскоре уловила отдаленный шум.
Оборотень подошел и помог спешиться.
— Ну что, идемте? — спросил он Ретту, и на лице его светилось почти детское нетерпение.
Она и сама ощущала, как в глубине души растет восторг. Ведь это самое настоящее чудо, о подобном она прежде слышала только в сказках!
— Иди, малышка, — отозвалась Бериса, заметив взгляд подопечной.
И тогда Ретта, вдохнув поглубже, двинулась следом за Аудмундом. Через несколько сотен шагов деревья расступились, и она не смогла сдержать восхищенный возглас.
На противоположном конце поляны, оказавшейся подножием высокого обрыва, в ярком свете стоящего в зените солнца блистал водопад. Справа и слева обрыв понижался, сбегая вниз полукругом наподобие дворцовой лестницы, вода каскадами прыгала, резво убегая в сторону моря, а на самом верху, там, где вздымались к небу вековые сосны, сверкали радуги.
— Семь, — прошептала Ретта, для верности еще раз пересчитав.
— Да, семь, — последовал тихий благоговейный ответ.
— Вы тоже столько видите? — обрадовалась она непонятно чему.
— Именно так, — подтвердил Аудмунд, и на лице его Ретта разглядела непонятное выражение — смесь восторга и решительности.
«Интересно, что же он такое загадал?»
Впрочем, было ясно, что ответа узнать пока, увы, не суждено. Разве только потом, когда пройдет время. Пока же…
Она прикрыла глаза, стремясь сохранить волшебное мгновение в сердце, и услышала тихие слова над самым ухом:
— Еще совсем чуть-чуть, и мы дома. Всего несколько дней. Вы готовы, герцогиня?
Ретта задержала дыхание, прислушалась к внутреннему голосу и сказала в конце концов:
— Да, готова.
Аудмунд кивнул, словно ничего другого не ждал, и ответил чуть слышно:
— Отлично.
И снова повисла всеобъемлющая, звенящая тишина. И можно было подумать, что само время остановилось в ожидании грядущего.
========== 11. В доме кузнеца ==========
Когда их маленький отряд выехал на равнину, солнце успело окрасить западную часть небосвода в густые оранжево-розовые оттенки. Темная полоска леса у горизонта тонула в туманной дымке, будто окутанная узорочной шалью, и от края до края, насколько хватало глаз, простирались волнующе прекрасные вересковые поля. Сиреневые, фиолетовые, розовые метелки цветов сливались в причудливый, многообразный узор. Полосы то закручивались в спирали, то собирались в сложный орнамент, то вдруг разбрызгивались далеко в стороны широким веером.
— Здесь явно приложил руку садовник, — высказала посетившую ее мысль Ретта.
Аудмунд кивнул:
— Вы почти угадали. Вереск — священный цветок Фейрмана, и создание по весне таких вот узоров — часть ежегодно проводимых обрядов.
— Как интересно, — с благоговением в голосе прошептала Ретта.
Осторожно посмотрев на Аудмунда, она заметила, что хмурые складки на его лице разгладились, в глубине глаз затеплилась нежность, и было совершенно очевидно, что он с трудом сдерживает порыв пустить коня в галоп.
На западе синела тоненькая, чуть заметная полоска моря, сливаясь с постепенно темнеющим небом, золотые блики играли на воде, и можно было подумать, что какой-то неведомый мастер щедро рассыпал целую пригоршню бриллиантов, желая украсить и без того совершенное художественное полотно.
Со стороны порта через поля тянулась широкая мощеная камнем дорога. Далеко на востоке вставали холмы, и она петляла лентой, то скрываясь из глаз, то вновь появляясь. На расстоянии нескольких миль начинались городские предместья, и если хорошенько приглядеться, то можно было посреди крыш различить высокие серые островерхие башни, судя по всему каменные.
— Это Асгволд, столица Вотростена, — пояснил Аудмунд. — Замок построен нашим первым князем и носит его имя. Позже название перекинулось на весь город.