«Ну ничего себе приветствие», — подумала удивленно Ретта.
Однако еще сильней она поразилась, когда в ответ на столь нелюбезную реплику с той стороны тына донесся вполне дружелюбный утробный бас:
— Вот сразу видно, что это свои приехали. От врагов такого точно не услышишь — колдуны б, они сразу двери выносить начали, а не молоть языками.
Воины в ответ дружно расхохотались. Во дворе послышались торопливые шаги, засовы натужно скрипнули, створки распахнулись, и навстречу отряду вышел здоровенный кряжистый детина со стянутыми налобной лентой волосами и испачканным сажей лицом.
— Ну здравствуй, Аудмунд, с возвращением. Очень рад видеть тебя и эти вот похабные рожи, — мужик широким жестом обвел явно наслаждающихся пикировкой солдат и спросил: — А ко мне какими судьбами? Неужто дело есть?
— Я тоже рад тебя видеть, Холварс, — приветливо улыбнулся ему в ответ оборотень. — Ты не будешь возражать, если мы до утра воспользуемся твоим гостеприимством? Мы привезли в Асгволд невесту князя, и если наши покрытые пылью и копотью физиономии вряд ли кого-то сильно шокируют, то даме просто жизненно необходимо передохнуть и привести себя в порядок.
Подобные слова из уст оборотня, умывавшегося минимум дважды в день, звучали как слишком явное преувеличение, но Ретта уже успела понять, что пикировка носит исключительно дружеский характер, а потому пропустила все ехидные слова мимо ушей.
Хозяин же, услышав столь необычное заявление, переменился в лице:
— Невесту князя? Что ж вы молчите! Конечно, тут даже разговору никакого не может быть! Добро пожаловать, госпожа! Сейчас, моя жена вам все приготовит. Эй, Дэгрид, иди сюда!
Кузнец заметался, а потом махнул рукой и поспешил в сторону дома, по-видимому распоряжаться. Эр-князь, спешившись, привычно подошел к Ретте и подставил руки.
— Спасибо вам, — поблагодарила она, легко спрыгивая в траву. — Скажите, это ведь был хозяин дома? Я угадала?
— Все верно, — кивнул Аудмунд, ласково поглаживая по носу Астрагала. — Он живет здесь со своей семьей — женой, дочерью и двумя сыновьями. Парни уже взрослые и помогают отцу в кузнице.
Ретта кивнула, давая понять, что слушает со всем возможным вниманием, и огляделась по сторонам. Наверное, именно таким она и ожидала увидеть простое жилье: широкий двор с непонятными одноэтажными строениями без окон, будка, из которой выглядывал недружелюбно зыркавший в сторону гостей кобель, несколько куриц, блеющая где-то в отдалении коза.
Дом, однако ж, был крепкий и довольно большой, в два этажа.
— Должно быть, кузнец — человек зажиточный, — предположила она.
— Само собой, — подтвердил Аудмунд.
Солдаты занялись лошадьми, а высокопоставленную гостью с маршалом выбежавший хозяин пригласил внутрь:
— Проходите, проходите, — приговаривал он, — у нас и комната как раз для госпожи найдется. Только, Аудмунд, уж прости — тебя придется уложить на лавке.
— Тоже мне проблема, — отмахнулся тот, — я в случае чего и у камина на коврике поспать могу.
Ретта так и не поняла — шутит он или говорит всерьез.
Они миновали длинные полутемные сени и прошли в горницу. Камин, о котором только что говорил Аудмунд, оказался знатный, с полукруглым, облицованным серым камнем зевом. Прямо над ним под потолком висели пучки засушенных трав, вдоль стен протянулись широкие лавки, укрытые длинными и узкими узорчатыми коврами, у двери справа высился деревянный шкаф с резным растительным орнаментом на дверцах. В центре комнаты размещался стол с затертой практически до зеркального блеска столешницей. Ретта пригляделась. Блестящие медные светильники, витые чугунные ручки, кувшины на полке, у поставца кочерга с лопатой. В переднем углу у окна расположилась божница с вырезанной из дерева женской фигурой.
«Должно быть, Тата», — догадалась она.
Над огнем свистел, гордо пыхая дымом, важный пузатый чайник. Остро тянуло ароматом трав. Хотелось скинуть с плеч груз забот и тревог, растянуться на лавке поближе к теплу и тихонько блаженствовать, ни о чем не думая, задумчиво глядя на язычки пламени.
Вдруг дверь в противоположном конце комнаты отворилась, и невысокая, худощавая, вся словно бы высушенная временем и северными ветрами женщина, торопливо вбежав, остановилась и неловко склонилась перед гостями:
— Спальня для госпожи готова.
— Это хорошо, — пробормотала Бериса, неслышной тенью возникшая за плечом.
Ретта обернулась и посмотрела на няню. Оказывается, пока суть да дело, та успела достать из сундука и приготовить все необходимые им вещи: смену белья, разные мелочи и купальные принадлежности, новое платье и даже шкатулку с украшениями. Герцогиня было сделала движение, чтобы забрать хотя бы часть груза, но Бериса только дернула плечом:
— Иди уже.
Поняв, что настаивать бессмысленно, Ретта вернулась к хозяевам.
— Как вас зовут? — спросила она женщину.
— Дэгрид, госпожа.
— А меня Ретта.
Жена кузнеца подняла голову, и большие карие глаза ее сверкнули так ярко, что на миг показалось — от их блеска можно ослепнуть.
— Моя дочь уже занимается ужином, — сказала она. — Пойдемте, госпожа, я провожу вас в комнату.
Ретта вопросительно поглядела на Аудмунда, и тот кивнул:
— Идите, отдыхайте и ни о чем не думайте. Когда будет готов ужин, за вами пришлют.
— Хорошо, эр-князь.
И, подобрав юбки, поспешила следом за провожатой.
Хозяйка сняла со стены один из светильников и стала подниматься по узкой деревянной лестнице. Ступени чуть слышно поскрипывали, и от этого звука на душе делалось уютно и как-то мирно. Сквозь распахнутое окно доносилось кудахтанье куриц и громкий смех солдат.
— Сюда, госпожа, — пригласила Дэгрид, распахивая перед гостьей дверь.
Ретта вошла и с облегчением выдохнула. Отдых. То, чего ей, несмотря на всю заботу и предупредительность провожатых, так не хватало в последние дни: настоящая кровать с чистым, тщательно накрахмаленным бельем и мягкая даже на первый взгляд перина.
— Воду для купания вам сейчас принесут.
Хозяйка глядела с некоторым беспокойством, словно опасаясь, что может чем-нибудь не угодить невесте князя. Мысленно отметив про себя этот весьма важный, по мнению Ретты, факт, она поспешила успокоить:
— Все просто чудесно. Спасибо вам за заботу.
— Не стоит благодарности, госпожа, — сразу же расплылась в улыбке Дэгрид. — С вашего позволения, я пойду распоряжусь.
— Конечно, ступайте.
Дверь тихонько закрылась, и Бериса, внимательно оглядевшись по сторонам, принялась хозяйничать. Проверила постель, развесила на спинке стула одежду, осмотрела стоящий у стены сундук.
— Кажется, комната эта принадлежит одному из сыновей Холварса, — заметила вслух няня. — Дочь его явно не стала бы держать у себя в спальне молоток, обломок старой подковы и кусок цепи. Зачем ему этот хлам, хотела бы я знать? Надеется когда-нибудь в будущем переплавить?
— Почему бы и нет? — пожала плечами Ретта и подошла к окну.
Солнце уже успело почти полностью скрыться за горизонтом. Небо налилось густой синевой, и кое-где постепенно начинали проклевываться первые звезды, и лишь пара или тройка факелов во дворе разгоняли тени.
Вновь, уже в который раз, послышался взрыв хохота, и она пригляделась внимательней к происходящему. Двое воинов из числа ее провожатых кормили лошадей, а Холварс стоял рядом, что-то им говорил и выразительно водил руками в воздухе, описывая то круги, то волнистые изгибы, то прямые линии. От нечего делать она попыталась поугадывать, о чем идет речь, но не преуспела и оставила это пустое занятие.
— Скажи, а прежняя княгиня была действительно скверная женщина? — спросила она у няни.
— Кадиа-то? — встрепенулась Бериса, оставив в покое холщовую сумку, в которой только что сосредоточенно копалась. — Да второй такой стервы нарочно будешь искать — не найдешь. А ты почему интересуешься?
— Да вот поведение хозяйки навело на мысль, что она меня опасается. И поскольку сама я в Вотростене в первый раз, естественно зародились подозрения насчет предшественницы.