— Простите!, — В какой-то момент девушка внезапно отступила и, тяжело дыша, подняла палаш остриём вверх. — Всё!
— В смысле?, — Николай, только начавший разогреваться, остановился.
— Я… больше не могу. — Всё ещё пытаясь отдышаться, Саша сглотнула. — Рука устала. Простите.
— Да ничего, всё хорошо. — Протянул капитан, пряча собственный клинок в ножны. На самом деле, пожалуй, ему следовало бы сказать — «всё плохо». Понятно, что из-за тяжести палаша тоненькая, хрупкая девушка орудовала им с трудом, неуклюже. Но и будь у неё лёгкий клинок вроде шпаги или рапиры, едва ли она показала бы себя лучше — чувствовались недостатки обучения. Простые выпады, примитивные финты, разве что блоки и контратаки удавались ей чуть лучше.
— Я… знаю, что у меня не получается. — Стажёрка словно прочла мысли Дронова. Впрочем, вероятно, они просто отразились на его лице. — Простите. Но нас больше другим вещам учили.
— Например?, — Настала очередь Николаю выгибать бровь.
— Ну…, — Со смущённой улыбкой девушка подошла к нему, вытягивая из кобуры револьвер. — Вот. — Она протянула оружие рукоятью вперёд. — Возьмите и направьте на меня.
— Ты хоть пули-то вынула?, — Взяв дорогую французскую игрушку, блестящую хромом и украшенную костяными накладками, офицер проверил барабан. Заряды оказались на месте.
— Нет, но не волнуйтесь. Просто прицельтесь в меня. И не напрягайте палец на спуске.
— Нет уж, прости. — Дронов вытряс свинцовые «подарки» на ладонь и спрятал в карман. — Вот теперь другое дело.
Защёлкнув пустой барабан, он вскинул руку, наводя ствол на юную сыщицу. Глядя на её нежное, почти детское личико, обрамлённое светлыми волосами, сквозь прорезь прицела, Николай почувствовал себя неуютно. Получилось, что целится он ей прямо в переносицу…
— И долго держать?, — Спросил он.
— Нет. — Ответила стажёрка и качнулась влево.
Что произошло в следующие мгновенья, Дронов понять не успел. Он просто заметил, как маленькая стажёрка молниеносно ушла вбок, потом почувствовал, как револьвер выворачивается из его ладони, защитной скобой выламывая указательный палец, охнул, разжимая руку… Ещё через секунду они с девушкой отпрянули друг от друга — только вот Николай тёр едва не сломанный палец, а Саша целилась в него из отобранного револьвера, держа его, правда, левой рукой, и тяжело, порывисто дыша. Ефрейтор дважды хлопнул в ладоши, присоединившийся к нему унтер Черневой удивлённо покачал головой.
— Простите. — В который раз за день повторила Настина ученица, убирая оружие обратно в кобуру. — Я вас не поранила? Я ведь просила не напрягать палец!
— Да к чёрту!, — Николай тряхнул кистью, чувствуя, как боль проходит. Широко улыбнулся. — Извини, не сдержался. Как ты это сделала?
— Один из простых приёмов, обязательных к освоению. — Саша, не послушав, подошла к капитану, взяла его руку двумя своими, принялась обеспокоенно рассматривать. — Действует по закону рычага… Приложите к пальцу холодное, а то опухнет. Хорошо?
— Хорошо. — Дронов оглянулся на собравшихся зрителей, вновь посмотрел на девушку сверху вниз. — Знаешь, а ведь на привалах, пожалуй, будет теперь чем заняться. Я собирался тебя чуть поднатаскать в фехтовании, однако, похоже, учёба может быть взаимной…
С казаками они повстречались на закате, возле приметного ориентира — ржавого остова броневоза, брошенного на обочине из-за поломки в прошлогоднюю компанию. Солнце било отряду в глаза, однако всадников они заметили издалека — благодаря длинным, покачивающимся на скаку пикам. Именно тонкие чёрточки кавалерийских пик первыми показались над жарким дорожным маревом, а затем стали видны и чёрные силуэты конников, двигавшихся вдоль обочины лёгкой рысью.
— Надо же. Когда говорили о дюжине, я думал, будет десяток или полтора, а их и в самом деле двенадцать. — Хмыкнул Дронов, давая коню шенкеля и жестом веля товарищам ждать на месте.
Казачий отряд тоже остановился, вперёд выехали двое. Один из них приветственно помахал рукой.
— Рады вас видеть. — Николай ответил на приветствие, приближаясь. — Я капитан драгунской роты Дронов из Пишпекского гарнизона. Меня вам приказано встретить?
— Так точно. — Ответил чернобородый казак, сдерживая приплясывающего скакуна — тот ещё не успокоился после рыси. — Я старший урядник Невский Дмитрий Александрович, со мной помощник, приказный Евграфский, и ещё десять человек при пулемёте.
— Дмитрий Невский?, — Не удержался Николай.
— Ага. Не Александр Донской, но тоже неплохо. — Осклабился казачий командир. Ухмылка у него получилась довольно-таки волчья — Насте наверняка бы понравилось. — Отец был шутник, почти как дед…
— У вас хороший отряд, Дмитрий Александрович. — Сменил тему Дронов, обводя взглядом казаков. Лукавить ему не пришлось — молодцы были как на подбор. Рослые, плечистые, в новеньких чёрных мундирах и низких папахах с алым верхом. При каждом помимо пики имелись шашка и карабин, а одна из трёх вьючных лошадей была нагружена пулемётом системы Перепёлкина и станком к нему. Кроме того, каждый казак вёз у седла небольшой баллон со сжатым газом, который годился как для питания пулемёта-«перепёлки», так и для подзарядки ручного оружия.
— У нас в посёлке парни отличные, хоть государю в парадный эскорт. — С видимым удовольствием согласился урядник. — Всё ж ведь новую границу сторожим, место беспокойное. Да вы и сами знаете.
— Ох, знаю…, — Капитан потёр затылок, морщась от не самых приятных воспоминаний. — Что ж, давайте теперь познакомим наших людей. А вас я представлю даме. Вы, кстати, сами откуда?
— Из Первого военного отдела Сибирского войска. Кокчетавская станица.
— Я там не служил, но бывал проездом. — Дронов развернул коня к своим спутникам и показал Невскому, чтобы тот следовал за ним. — Найдём, о чём поговорить. Благо, путь неблизкий, времени вдосталь.
Теперь низкое солнце било офицеру в спину, и он как на ладони видел своих терпеливо ждущих солдат, зевающего Джантая и привставшую в стременах маленькую Сашу. Путешествие начиналось по-настоящему, и Николай от всей души надеялся, что сумеет провести их всех с начала до самого конца живыми и невредимыми…
Глава 6.
Первые двое суток в дороге миновали незаметно — даже немного скучно. Всё это время вдалеке на юге, по левую руку от тракта, тянулся бесконечный горный хребет. Призрачно-голубоватая днём и тёмная ночью, украшенная сияющими на солнце ледяными шапками, могучая гряда простиралась от горизонта до горизонта, из-за чего путникам казалось, будто они не движутся вдоль неё, а скачут на месте. Впечатление усиливала местность — одинаковые долинные луга, небольшие рощицы, похожие друг на друга узкие белопенные речки, то и дело пересекающие тракт… Конечно, это была не киргизская степь, в которой одинокий куст сойдёт за ориентир военного значения, однако требовалась определённая сноровка, чтобы отличать одну речушку от другой, запоминать приметные снежные вершины и замечать, как меняется ломанная линия гор.
Днём отряд капитана Дронова двигался вдоль торного пути — то встречая, то обгоняя торговые караваны. В случае с теми, что шли из Пишпека, приходилось сбавлять ход — Саша со стороны, не подъезжая вплотную, рассматривала повозки и людей, Николай беседовал с охраной, если та была набрана из местных кочевников. Оставался небольшой шанс настигнуть и перехватить похитителей прежде, чем они достигнут Ташкента — при условии, что злоумышленники действительно туда направляются. Увы, пока ничего подозрительного не попадалось. Впрочем, офицер и не рассчитывал особо на столь лёгкий успех.
Утром третьего дня их ждала более интересная встреча — путники увидели группку из десятка всадников, которая вереницей пересекала тракт поперёк, от гор вглубь долины, что само по себе было удивительно. Возглавлял процессию молодой офицер с эполетами подпоручика, его сопровождающие были в основном казаками. Два отряда заметили друг друга, съехались ближе, обмениваясь приветствиями. Николай получше рассмотрел знаки различия на мундире молодого офицера — тот оказался военным инженером. Спешившись, он представился Дронову, глядя при этом мимо него, на Александру: