Выбрать главу

Воздушный мост рухнул. В последующие дни немецкая транспортная авиация ограничивалась лишь сбрасыванием грузов на парашютах по ночам, не рискуя совершать посадку в кольце окружения. О вывозе раненых и получении подкреплений больше не могло быть и речи. Кроме того, грузовые контейнеры, сброшенные со значительной высоты, сильно разбросало на местности, что затрудняло поиск и сбор грузов.

На следующую ночь огневой налет был предпринят уже непосредственно по штабу II АК в Демянске. Полтора десятка тяжелых снарядов с дьявольской точностью угодили и в само здание, в котором располагался штаб, разнеся его вдребезги, и перепахали ближайшие окрестности.

А дальше начался террор. Тяжелыми снарядами большевики не разбрасывались, но каждый подвергшийся обстрелу объект был для немецкой группировки действительно ценен. Добивало немцев и то, что последний снаряд в серии обязательно был агитационным. Он лопался в воздухе над покрытыми воронками руинами уничтоженного объекта и разбрасывал сотни тонких бумажных листков, на которых вместо призывов к пролетарской солидарности и сознательности, обычных для большевистского агитпропа, жирным готическим шрифтом была отпечатана только одна фраза: Ihr werdet aile sterben! – «Вы все умрете!»

Отчаянная попытка отбить Любницу силами моторизованной дивизии СС, предпринятая в период с одиннадцатого по тринадцатое февраля, не привела ни к чему, кроме катастрофических потерь. Бесплодные атаки голодных солдат – в тридцатиградусный мороз, без поддержки артиллерии и авиации, на заранее подготовленные рубежи – были просто самоубийственны.

Несколько случайно уцелевших к началу февраля «троек» и бронетранспортеров были сразу же подбиты русскими орудиями ПТО, и дальнейшие атаки вдоль дороги Демянск – Любница велись уже в пешем строю. Исступленные атаки прекратились только после того, как командир дивизии «Мертвая голова» обергруппенфюрер СС Теодор Эйхе, знаменитый своей службой в Дахау, получил тяжелое ранение во время артиллерийского обстрела штаба дивизии. К тому моменту оставшихся в строю эсэсовцев едва ли хватило на полнокровный батальон, и командованию окруженного корпуса пришлось срочно стягивать на том направлении все свои резервы и укреплять оборону. В сложившейся обстановке удар большевиков от Любницы на Демянск становился почти неизбежным.

Два дня немецкое командование лихорадочно перегруппировывало свои силы, стягивая к селу Лужино собранную с миру по нитке кампфгруппу. Но русские молчали, ограничиваясь плотными, но эпизодическими артиллерийскими налетами по отдельным скоплениям немецких войск. Никто не знал: сколько они успели перебросить туда пехоты, сколько танков, сколько артиллерии. В ОКХ эту операцию советских войск посчитали широкомасштабным блефом, призванным отвлечь внимание от центрального направления. И даже когда в ночь на шестнадцатое февраля началась операция «Центавр» никто из немецких генералов так и не сумел понять ни ее истинного смысла, ни цели.

Чуть в стороне от поселка Лычково, превращенного немцами в опорный пункт, в воздухе, едва слышно жужжа, кружился покрытый черной краской беспилотник. В семи километрах от этого места у поселка Липняги на опушке леса под раскинутой маскировочной сетью притаились два заляпанных известкой в целях маскировки грузовика-кунга. Дирижировал там всем хозяйством капитан Лютый Петр Андреевич, командир взвода артиллерийской разведки сводного артдивизиона Отдельной тяжелой механизированной бригады особого назначения. И контрбатарейная борьба с использованием станции «Зоопарк» – это он, и раздолбанные вдрызг немецкие аэродромы и штабы – это тоже он.

Но то была только увертюра, главная симфония еще не прозвучала. В эту ночь капитану Лютому предстояло дирижировать настоящим симфоническим оркестром в составе приданного 1-й Ударной армии сводного арткорпуса РВГК, имеющего на вооружении сто сорок четыре 203-мм гаубицы Б-4, сто сорок четыре 152-мм гаубицы-пушки МЛ-20. Четыре 180-миллиметровых железнодорожных артиллерийских транспортера, имеющих дальнобойность до сорока пяти километров, находились в резерве и были готовы вступить в дело после отдельной команды.

Беспилотник закончил работу, отлетел чуть в сторону, чтобы не попасть под мчащиеся к цели снаряды. Положен последний мазок на картину маслом, и теперь схема вражеских укреплений и артиллерийских позиций, выявленная с помощью инфракрасной камеры, стала известна советскому командованию. Теперь должны были заговорить пушки и гаубицы.

Первый стокилограммовый 203-мм осколочнофугасный снаряд, сердито что-то пробормотав в воздухе, воткнулся в землю с небольшим недолетом до намеченного в качестве первой цели деревоземляного укрепления у моста через реку Полометь. Огромный столб мерзлой земли поднялся в небо, возвестив о начале операции «Центавр»