Александр Михайловский
«Крымский излом», том 3
Ветер с востока
Часть 9. Перед бурей
Дошли. Обогнув охваченную войной Европу, оставив позади изумленных итальянцев, разъяренных немцев, до смерти напуганных англичан и ничего не понявших американцев, хмурым зимним утром эскадра особого назначения вошла в Мурманск.
Первой, вслед за эскортным сторожевиком, на внутренний рейд вошел гвардейский ракетный крейсер «Москва», кроме андреевского флага несущий вымпел главкома РККФ. Этот факт сам по себе был способен вызывать фурор. Но вслед за «Москвой» у бочек швартовались «Североморск», «Ярослав Мудрый», «Сметливый», также несущие на своих мачтах андреевские флаги. Все это вызывало у очевидцев ощущение чего-то сюрреалистического, нереального. Рядом с этими кораблями лидеры «Ташкент» и «Харьков» под флагами РККФ казались небольшими и совершенно обыденными, хотя их корпуса тоже были раскрашены футуристическим цифровым камуфляжем.
Практически одномоментно Северный флот обрел совершенно другие качество и мощь. До прихода особой эскадры его силы состояли всего лишь из эсминца типа «новик» дореволюционной постройки «Валериан Куйбышев», и четырех эсминцев-«семерок» советской постройки: «Грозный», «Громкий», «Гремящий», «Сокрушительный». Еще два «новика», «Карл Либкнехт» и «Урицкий», находились на долговременном ремонте на 402-м заводе в Молотовске.
За всем этим парадом внимательно наблюдали не очень доброжелательные глаза с борта британского легкого крейсера «Нигерия», который должен был выйти в море вместе с обратным конвоем QP-7 еще два дня назад, но задержался под предлогом «неисправности машин».
Этот факт показывал, что возможно не все было ладно в датском королевстве, ибо и сроки прихода особой эскадры в Мурманск и сама информация об эскадре держались в строжайшем секрете, и были известны только узкому кругу лиц в штабе СФ. В данный момент Британская империя после скоропостижной смерти Уинстона Черчилля находилась в тяжелом положении. Сменивший его лидер оппозиции Клемент Эттли не обладал таким политическим капиталом, как усопший «Уинни», и формула антигитлеровской коалиции США и Британия, плюс СССР, стремительно превращалась в США и СССР, плюс Британия.
И не надо было быть кадровым офицером Роял Нэви, чтобы не понять, что русские привели сюда это соединение с неизвестной до конца боевой мощью, только лишь для того, чтобы полностью обезопасить от немецкого воздействия трассу Северных конвоев.
Этой зимой русская армия уже изрядно потрепала вермахт под Москвой и на Юге, а русский флот мощным ударом разгромил сунувшихся в Черное море итальянцев, потопив два линкора, и принудив к капитуляции крейсер. Причем, английской разведке так и не удалось установить, каким образом русским удалось почти одновременно уничтожить два огромных и мощных итальянских корабля. Пугала как сама неизвестность, так и то, что в следующий раз на месте итальянских могли оказаться британские линкоры.
Кроме того, англичане знали, что американцы будут с большей охотой иметь дела с тем партнером, который покажет большую платежеспособность. Именно русские, а не британцы сейчас правили бал. Лиссабонская бойня легла на репутацию британского флота несмываемым черным пятном. И там тоже были замешаны эти, появившиеся однажды ниоткуда корабли под андреевским флагом. Надо было что-то делать. Но слишком мало имелось достоверной информации, слишком хорошо русские берегли свои секреты. Любопытные и настырные островитяне были готовы использовать любую возможность для того, чтобы сунуть свой длинный нос не в свое дело. Урок Лиссабона ничему их не научил.
Сразу же после того, как «Москва» встала к бочке, от пристани отошел адмиральский катер. Командующий Северным флотом контр-адмирал Головко торопился на встречу со своим флагманом. Но спокойно поговорить им не дали. Действительно, не все было ладно в датском королевстве. Сперва на «Москве», а потом и на других кораблях особой эскадры взвыли сирены воздушной тревоги. Несколько секунд спустя отозвались «Ташкент» и «Харьков», а вслед за ними сигнал об опасности подхватили стоящие на рейде советские и английские эсминцы и силы ПВО Мурманска. Последними зашевелились англичане на «Нигерии».
С севера, со стороны Баренцева моря, и с северо-запада, со стороны линии фронта, к Мурманску, следуя над облаками, приближалось несколько больших групп германских самолетов. Категорическое требование Гитлера – «уничтожить любой ценой» – оставалось в силе. Еще два часа назад, когда тральный караван только вышел навстречу эскадре, германский агент, работавший в Мурманске, успел передать шифрованное сообщение. Работа радиопередатчика была запеленгована, но радист при попытке ареста застрелился.
Его сигнала давно уже ждали. Примерно неделю назад большая часть немецкой авиации, действующей в Арктике, была сосредоточена на передовых авиабазах Банак и Хебуктен. Первоначальный план операции «Морской сокол» предусматривал атаку эскадры в открытом море, но гидросамолеты Не-115С, вылетавшие на разведку из Тромсё и Билле-фиорда, либо ничего не находили, либо бесследно исчезали.
Теперь же, когда эскадра была обнаружена, не оставалось ничего иного, как попробовать уничтожить ее массированным налетом прямо в Мурманске, находящемся в пределах досягаемости немецких самолетов. В налете участвовали пять групп бомбардировщиков и торпедоносцев. Со стороны Баренцева моря базу атаковала группа торпедоносцев Не-111Н6 в количестве сорока шести машин, со стороны Норвегии на город заходили три группы дальних бомбардировщиков Ю-88А4 – по тридцать шесть машин каждая, и группа из сорока двух пикирующих бомбардировщиков Ю-87D.
Немецкому командованию в Арктике, еще не знающему о катастрофах своих коллег на Черном море, казалось, что этих сил с лихвой хватит на то, чтобы уничтожить наглых русских. «Птенцы Геринга» летели навстречу своей судьбе. Им казалось, что летя над облаками, они полностью невидимы и неуязвимы.
Но это было не так. Первая группа «юнкерсов», идущая к городу на большой высоте, была обнаружена за двадцать пять минут до их подхода к цели. Именно это и стало причиной тревоги. С полетной палубы «Москвы» в небо поднялся вертолет ДРЛО. Как только он набрал километровую высоту, советскому командованию полностью стал ясен замысел противника. Вертолет снова опустили на место, а прибывший в ГКЦ «Москвы» контр-адмирал Головко тут же начал отдавать команды. Все четыре «семерки» и единственный «новик» разместили так, чтобы они имели возможность поставить заслон торпедоносцам с помощью главного калибра. К ним же присоединились лидеры «Ташкент» и «Харьков». Дистанцию и направление на цель каждому кораблю диктовали с «Москвы». Николай Герасимович решил пока поберечь зенитные ракеты, и на эскадре особого назначения поднялись в небо стволы универсальных орудий и зенитных шестиствольных автоматов АК-630. ПВО города по команде контр-адмирала Головко должно было поставить на пути немецких самолетов плотный заградительный огонь.
Обычно налеты на главную базу Северного флота происходили следующим образом. Немецкие бомбардировщики, приглушив моторы, подходили к городу со снижением. Пока бойцы ПВО занимали свои позиции, а командиры лихорадочно рассчитывали установки для стрельбы, все уже заканчивалось. Немцы успевали сбросить бомбы, и, понеся минимальные потери, выйти из зоны огня зениток.
Но сегодня все было по-другому. Бойцы заняли свои места у орудий заранее, а установки для стрельбы рассчитывались совсем в другом месте, и передавались на зенитные батареи уже в готовом виде.
Первой вступила в бой «Москва», чья башенная установка АК-130 по дальнобойности лишь немногим уступала зенитным ракетным комплексам. Немецкие бомбардировщики еще только готовились пробить облака и выйти на цель, когда она закашляла пятиснарядными очередями. 130-мм зенитный снаряд с радиовзрывателем, наведенный на цель АСУ с радиолокационным наведением – для самолета штука страшная.