– Да хрен с ней, с девкой! Пусть она теперь живёт себе, сколько захочет! Нету ребёночка… нету!! Скинула она этого выблядка! О-о-о-о!
Мирцея от неожиданности села на диван. Её план сработал, и она, так долго ждавшая этой минуты, вдруг растерялась. Ещё утром, подходя к комнате Гульмиры, она готовилась к длительной борьбе. И вот сейчас всё закончилось, и она могла вздохнуть свободно и заняться приготовлениями к своей новой роли – жены Повелителя.
Радость захлестнула её, полыхнув румянцем на смуглых щеках. Она смогла взобраться на самую вершину власти, преодолевая все препятствия и толкая впереди себя недалёкого и толстокожего мужа. Но без которого, и это тоже следовало признать, такой взлёт стал бы просто невозможен.
Правда, ощущение счастья длилось недолго. Ей предстояло решить ещё одну сложную проблему – выполнить данное любовнику обещание. Рубелий не отличался острым умом и врождённым коварством, но ослиного упрямства, граничащего порой с полной тупостью, ему было не занимать.
После смерти Палия Главный сигурн вначале занял нейтральную позицию, но потом, как всякий разумный и практичный человек, решил принять в споре братьев сторону Рубелия – как более явного по всем признакам претендента.
Рубелий Корстак, несомненно, был рад такому повороту – Главный сигурн всегда был фигурой влиятельной. А умный и изворотливый Главный сигурн – влиятельной вдвойне. При такой поддержке можно было сразу же заткнуть рты всем его недоброжелателям и приспешникам Грасария, если таковые рискнут образоваться. И, находясь в здравом уме и твёрдой памяти, он и не подумал бы сейчас убирать Беркоста, заменив того шалопаем, имеющим весьма отдалённое представление об управлении государством.
Задача была не из лёгких, но Мирцея должна была во что бы то ни стало выполнить своё обещание. И дело тут было даже не в её любви к Галигану Освелу. Увидев сегодня умирающую Гульмиру, она страшно испугалась. Беспощадное «сияние», убивающее так жутко и так непостижимо, могло оказаться в конечном итоге и в её комнате, и в комнате её сыновей, если Галиган не дождётся обещанной должности. И ей оставалось только молить всех известных и неизвестных Богов, чтобы этот любитель женщин и прожигатель жизни до этого не додумался!
Конечно, всё следовало тщательно взвесить. Но момент был настолько удачен, что Мирцея решила рискнуть. Присев рядом и погладив по щеке утомлённого беготнёй безобразно счастливого Рубелия, она нежно проворковала, поигрывая мочкой его уха:
– Мой господин, мой Повелитель Нумерии! Рубелий Первый! Боги, Боги, как же мы долго ждали этого!
Муж удовлетворённо фыркнул и расправил обросшие изрядным жирком плечи:
– Теперь они попляшут у меня! Пусть кто-нибудь попробует только пикнуть! Уроды!
– Ты прижмёшь их всех! А кто будет недоволен – Саркел, хвала Богам, освобождается после каждого прилива… Так что места там хватит!
Рубелий довольно захохотал, притянув к себе не сопротивлявшуюся его ласкам Мирцею. Та дала волю рукам, и уже через несколько минут мужчина, давно забывший, как выглядит голая задница его жены, спустил штаны и живо пристроился к лежащей грудью на столе Мирцее, молившей только об одном – чтобы хлипкий столик не рухнул в самый неподходящий момент.
К счастью, столик устоял. И будущий Повелитель Нумерии, издав торжествующий рёв, быстренько отвалился на диван, как и был, с болтающимися у колен штанами. Мирцея одёрнула юбки и привалилась рядом, успев подумать, что так отвратительно она давно уже не трахалась. Поигрывая с быстро увянувшим орудием мужа, которое стыдно было даже представить рядом с уникальным аппаратом Галигана, Мирцея как бы между прочим произнесла:
– Грасарий уже, поди, все волосы на себе выдрал! Пусть утрётся твой любимый братик! Трона ему теперь не видать никогда! – Рубелий хмыкнул и накрыл ладонью её пальцы, мешающие ему полностью расслабиться. – Он такие планы строил, бедолага… даже доченьку свои любимую замуж отдал в семейство Либургов, чтобы покрепче привязать к себе доланита.
Мужчина чуть приоткрыл глаз и посмотрел на жену. Сказанное тревожило его давно, лишало аппетита и не давало спать ночами. Армия была важной силой, с которой нельзя было не считаться. А её командующий Турс Либург не так давно стал близким родственником его противника. И хотя закон Нумерии о наследовании был на его стороне, Рубелий до сих пор не был до конца уверен, что вёрткий Грасарий не сможет придумать что-нибудь эдакое, чтобы перевернуть всё с ног на голову.