- Что ты делаешь?! – я пыталась докричаться до Нее. Но здесь необходимо было срочное врачебное вмешательство, противоядие и промывание желудка. Все мои слова воспринимались не как руководство к действию, и даже не как слова, сказанные мной – пустые звуки, фантиками кружившиеся вокруг. Она со смехом ловила их, словно снежинки, и они, словно снежинки, таяли в Ее ладонях. Она стряхивала мелкие серебристые капельки на знойный песок и... все.
Пришел день, когда Она ее поцеловала. Черный день. И название у него не очень-то приятное – среда. Середина. Посреди крайностей. Оглянуться – виден день моей встречи с Ней, вперед всмотреться – океан безвременья, сивый морок, в котором я – одинокий и скучный солдатик, уставший от всего.
Она поцеловала ее. Не зная, что я рядом, не чувствуя вонзившегося в меня кинжала. И ветер – Ее преданный слуга – швырнул мне под ноги последним даром запах Ее...
Она поцеловала ее... Мягко, едва касаясь, словно боясь спугнуть. Не так, как целовала меня – с бешенством и напором, врываясь языком в мой рот, будто победитель в павший город. И несся к царю стольник с сеунчем, что город взят. И праздник был...
Глядя на их поцелуй, я вспомнила Ее полушутливые размышления днем раньше. Я не поняла, а Она попрощалась со мной:
- Она называет меня по имени, понимаешь? А мне нравится! Нет, русалкой, богиней и женщиной на пересечении вселенных быть, несомненно, почетно. И, думаю, любой польстят подобные сравнения. Но, детка, ты придумала сказку и отвела в ней для меня определенную роль, не зависящую от реальности... А ведь реальность есть. И она вокруг нас, она в нас! Вот что ты знаешь обо мне? Ты знаешь, откуда я? Как я жила все эти годы до нашей встречи? Ты закрывала мой рот поцелуями при любой попытке открыть тебе истину. А она знает... Да, она не целует мне руки, не дарит звезды, не посвящает стихи. Она просто рядом. Ближе и понятнее.
- Но ведь я люблю тебя... – по-моему, Она говорила страшные глупости, и я пыталась мягко поправить Ее, - я очень сильно люблю тебя.
Она тряхнула волосами и заговорила уже более серьезным тоном:
- Слишком любишь. Ты горишь сама, и сжигаешь меня. Погибнем...
Она поцеловала ее. Просто решила остаться в живых. Глядела в широко распахнутые кофейные глаза в золотистых черточках и видела там свое отражение. Все правильно.
Той ночью я уехала домой.
Часть 2
- ...метод экстракции фактически является разновидностью метода соотнесения и также предусматривает выделение вклада улучшений из общей цены продажи недвижимости. Однако он применяется обычно для...
О, Господи! Я повернулась к Юсе – новому приятелю, уговорившему меня пойти на курсы какой-то экономической религии.
- Юсь, а Юсь, объясни мне, пожалуйста, что есть экстракция?
Он отмахнулся и с удвоенным вниманием уставился на маленького лысеющего дядечку, размахивающего указкой.
Юся – хороший парень. Таких в пору моей школьной и студенческой юности называли ботаниками. Очки, обязательный галстук не всегда в тон костюму, аккуратная стрижка и чистые ботинки. Юся – не имя, кем-то придуманное детсадовское прозвище, приклеившееся к нему намертво. На все вопросы о происхождении этого загадочного прозвища Юся уклончиво отвечает:
- Так сложилось.
Вообще у него всегда все «так складывается». Так сложилось, когда он не поступил в институт и работал в каком-то магазинчике на подхвате. Так сложилось, когда его женила на себе беспринципная девица с большими амбициями. Так сложилось, когда она же бросила и Юсю и их маленького сына, укатив с каким-то бородатым геологом.
Юся оптимист. И отлично бьет чечетку. Воспитывает мелкого и пишет диссертацию. У него в холодильнике всегда есть банка зеленого горошка, которая спасает в дни прихода незапланированных гостей. Как можно кормить гостей консервированным горошком? Понятия не имею. Но Юся умудряется делать это с такой неподкупной искренностью и какой-то английской элегантностью! В итоге – гости остаются исключительно довольны и обещают непременно заглянуть еще. Заглядывают.
Что мне понравилось в Юсе? Горошек, да. И абсолютная противоположность моему бой-френду. Мой бывший был словарем Брокгауза и Эфрона в кожаном тисненом переплете, Юся – Кафка в нелепой обложке. Он появился маячком в кромешной мгле, окружившей меня. Таскал меня по театрам и выставкам, кормил молочным шоколадом и зеленым горошком, на ходу выдумывал какие-то нелепые истории и ничего не спрашивал.
- Так сложилось, - часто говорил он.
- Так сложилось, - согласилась я и впустила Юсю в свою жизнь. Осторожно, на самый краешек.