- Есть. Дома у меня есть. Завтра вечером загляни. Вот адрес.
Я рта не успела раскрыть – она сунула мне в руку бумажку с адресом и, выпрямившись, заголосила:
- Игрушки новогодние, сувениры, дождик! Игрушки новогодние, сувениры, дождик!
Жила она в каком-то промышленном районе. Темным вечером я, чертыхаясь и утопая в грязи, с трудом нашла нужный дом. Фонари не горели, двор скудно подсвечивался желтыми квадратами окон и тонким серпиком молодого месяца. Что я тут делаю?!
Торговка открыла не сразу – судя по шорохам, доносившимся из-за обитой дерматином двери, она пристально разглядывала меня в дверной глазок. Через несколько минут раздался щелчок замка.
- А, ты что ли, - поприветствовала меня тетка.
- Здравствуйте, - я смело шагнула в прихожую. Меня накрыло плотной густой волной хорошо настоявшихся звуков и запахов – будто кто-то открыл перед моим носом кастрюлю с только что сваренным борщом. Где-то кричали дети, бубнил телевизор, слышался затяжной старческий кашель.
- Стой тут, - приказала торговка и ушла, оставив меня в неосвещенной прихожей. ЧТО Я ТУТ ДЕЛАЮ?! В безвоздушном коридорном пространстве под странную мелодию из ползущих со всех сторон звуков лезла мне в голову всякая жуть: картинки немощеных улочек средневековых городов и многолюдных рыночных площадей.
- Ежики зеленые, - донеслось откуда-то из-под ног. Я испуганно отпрыгнула в сторону.
- Кхе-кхе, - источник звука находился где-то под вешалкой, на которой беспорядочно громоздилась груда бесформенной одежды. Когда глаза привыкли к полумраку прихожей, я разглядела какую-то лежанку. Голос принадлежал выглядывающей из-под тряпья голове. Кому принадлежала голова – установить было довольно затруднительно. Я попятилась к двери, решив, что с меня, пожалуй, достаточно. Но тут в прихожую вышла тетка. Она прикрикнула на голову, которая тут же скрылась под тряпьем, и протянула мне большой стеклянный шар.
- Пятьсот, - деловито сообщила она.
В темноте прихожей невозможно было разглядеть содержимое шара, и я попросила включить свет.
- Лампочки нету, - хмуро пояснила торговка и недовольно кинула, - че там рассматривать-то: цветы, апельсины, дорожки энти... Я, слышь, покупателя-то не обманываю. Деньги давай, мне тут с тобой некогда лясы точить.
- Ежики зеленые, - глухо подтвердила голова.
Дома я достала добытый шар и, рассмотрев его со всех сторон, молча кинула в корзину.
Фантастический темно-фиолетовый пейзаж навевал мысли о неземных цивилизациях. Застывшая зеленая капля то ли лужи, то ли небольшого пруда. С неба падали какие-то синие хлопья... И еще – там не было апельсинов!
...
Юся научил меня бережно относиться к словам.
- Что-то ты не больно разговорчива, - сказала подруга, - ты изменилась и, надо сказать, не в лучшую сторону. Куда ты себя спрятала? Эй!
Она потрясла меня за плечи, думая наверно, что бывшая я выпаду откуда-нибудь, будто завалявшаяся в кармане монетка. Я улыбнулась. Не все люди достойны Слова. Очень мало людей достойны Слова. Моего Слова. Не шелухи, оскверняющей мои уста и слух ничего не подозревающего собеседника. Слова яркого, чистого, возникшего из переклички жаворонков в синеве над ржаным полем, из шума прибоя на рассвете, из детского смеха. Мне нечего было ей сказать. Я старательно избегала сора, а жемчуг хранила для Лейлы.
- Да, кстати, твой бывший все мне рассказал, - подруга прищурилась и пристально посмотрела на меня. – Всё.
Стало противно. Она будто обвиняла меня в чем-то – укор в голосе, насмешливая жалость в глазах, прямая осанка и вскинутый подбородок человека уверенного в своих подозрениях. Она резко подалась вперед. А меня на секунду оглушило ее запахом. Так пахнут знающие себе цену женщины. Так пахла Лейла. Морем, дорогим табаком, ванилью, ветром, жасмином, мятой, чистотой. Вплетался туда тонкий аромат французского парфюма и теплый запах нагретого солнцем камня.
- Ну и как это – с женщиной?
Я пожала плечом:
- Нежно. Чувственно. Органично.
Ее интересовал секс, а меня убивала любовь. Как странно – самое светлое чувство в мире порождало во мне сплошной негатив. Сделало меня отстраненной от всех. Я не смеялась над анекдотами, видя в них несусветную глупость и пошлость. По той же причине не вызывали слез романтические фильмы и книги. Лиргерои были скучны и пресны. А извечные женские сплетни из серии «кто с кем трахался» нагоняли сон.
Подруга задумчиво посмотрела на меня и вдруг предложила:
- Приходи в субботу ко мне. Тебе развеяться надо. Напьемся, в конце концов! Будет парочка интересных человеков. Она принялась перечислять «человеков», которые украсят своим присутствием party под названием Субботний бум. Признаться, мне было абсолютно наплевать на список гостей, да и на подругу тоже. Но отказываться было неудобно.