- Я без Нее не умею жить...
...
Сухопарый мужчина в черном пальто, белом вязаном свитере сидел на скамье в парке и смотрел в небо, нависшее над ним по-осеннему прозрачным флером.
- .... и ушел, неслышно притворив за собой дверь... Вот... Спасибо, что выслушали меня. Наверно мне пора...
Мужчина поднялся, взъерошил волосы и неспешно побрел по поддернутой первым ледком тропинке.
Седой старик долго смотрел ему вслед, улыбаясь каким-то своим мыслям. Затем достал из кармана цветной глянцевый квадратик, пробежал глазами по синей надписи на обороте снимка, перевернул, и ни к кому не обращаясь, а может, говоря со светловолосой женщиной на фото, прошептал:
- Лилит... Рано люди забыли о тебе... Рано... Сколько еще сердец? Сколько душ?
Он положил фотографию на край скамьи и ее тут же унес ветер, бережно прижимая к невидимой груди. Старик сложил перед собой сухие ладони, похожие на два древних пергамента. Сложил письменами внутрь, чтоб никто не смог прочитать их...
А питерский ветер середины ноября неожиданно отчетливо пах морем, знойным песком золотистых пляжей, нагретым камнем и высушенными ребристыми ракушками.
Часть 6
...Если отпить вина из ее бокала,
Вы заболеете ее любовью,
И долго еще целуя женщин,
Вы будете чувствовать
На их губах едва уловимый
Аромат ее дыхания и печали....
Елизавета Величутина
- Не включай свет.
- Но я ничего не вижу...
- А разве нужно что-то видеть? Чувствуй...
- Я хочу видеть тебя. Я так соскучилась.
Она не ответила. Ее пальцы скользнули по моей щеке, я дернулась, как от удара. Она стояла рядом и у меня кружилась голова от Ее запаха. От желания. Она положила руки мне на плечи и... да! ворвалась языком в мой рот, словно победитель в павший город. И несся к царю стольник с сеунчем, что город взят... И праздник был...
... и приятная тяжесть тела Ее...
... и влага на пальцах моих...
... и снова и снова как море...
... и встречные движения бедер Ее...
Я назвала Ее Лейла.
Я отпила из Ее бокала.
Я прыгнула ради Нее в пропасть.
The End.