Из представителей других рас, на глаза попались разве что несколько зараджи, человекоподобных зверя. Пребывающих в качестве, если не ошибаюсь, домашних питомцев или рабов. Совсем не похожих на миленьких девочек в костюме горничных с кошачьими ушками и хвостиками, по версии японских отаку. Глядя на которых, что-то не тянуло кричать моэ и радостно хлопать в ладоши. Скорее промолчать, чтобы случайно не привлечь к себе их внимание. Не дай Крылатое древо заинтересую, особенно в этом плане.
Вместо всяких гномов, орков и прочих книжных персонажей, иногда на улицах города встречались самые разнообразные, диковинные духи, на которых тут мало кто обращал внимание. Прекрасно вписывающиеся в окружающие реалии. К ним уже давно все привыкли. Подумаешь, куда-то идёт бабуин, состоящий из одного песка, размером с дом, или летит плоская бабочка из шёлка, размером с одеяло. Видать, выполняют поручения хозяев. Обычное дело. Глядя на них, вспомнился двухметровый огненный воробей, которого выпускал мастер Закир. С добродушной усмешкой уверяя, что по-настоящему продемонстрировать весь его потенциал и величие, мог только Димир Фальсин. Как ни крути, духовная проекция всегда уступает истинному телу.
На центральных улицах Шаль-Сихья наблюдалось довольно оживлённое движение, которое никто не контролировал. Вперемежку, в разных направлениях могли двигаться конные экипажи, лёгкие прогулочные коляски, вьючные животные, пешеходы, или целые организованные колонны и процессии. Каким образом обходилось без столкновений, ума не приложу. И ведь как-то само всё регулировалось в этом кажущимся со стороны бардаке. Одни уступали дорогу, прижимаясь к обочине, другие ускорялись, третьи, напротив, замедлялись, четвёртые пристраивались за спину к пятым, шестые пёрли вперёд, словно они тут одни единственные, избранные. Конечно, не обходилось без ругани, выяснений отношений, шума, нервов и прочего, но до прямых столкновений дело ни разу не дошло. Как-то все участники дорожного движения на глаз определяли, с кем можно связываться, а с кем, лучше не стоит.
Помимо прочего, заметил интересную особенность. Дари, особенно обличённые хоть какой-то властью или имеющие высокое положение в обществе, предпочитали, чтобы все это видели. Редко передвигаясь по городу без свиты, чем больше, тем лучше, на какой-нибудь невзрачной коляске с открытым верхом. Золотую пыль тут в глаза пускать умели и, похоже, любили. Правильно, если постоянно не напоминать окружающим, какой ты великий, то они об этом и забыть могут. Товарищ Ким, не даст соврать.
Увлёкшись разглядыванием города, на время позабыл о цели нашего похода, о чём мне вскоре напомнили. Заставив пережить несколько тревожных секунд. Упустив из вида, что мы тут с Аброй не одни.
Сами, которой вскоре стало скучно, следуя за нами самой последней, как и всякий ребёнок, про которого забыли взрослые, слишком засмотрелась по сторонам. С большим интересом разглядывая прилавки уличных торговцев. На одном из которых ей что-то сильно приглянулось. Продолжая идти, поворачивая голову всё сильнее, в какой-то момент времени остановилась, погружённая в свои мысли. После чего, опомнившись, попыталась нас нагнать, продолжая оглядываться, чуть не попав под ноги ездовой птице, напоминающей помесь толстого страуса и попугая, чаркары, что тут держали заместо лошадей. Поскольку она была запряжена в небольшую, двухколёсную повозку, доверху заставленную расписными, лакированными вазами, то просто так остановиться не смогла. Дёрнувшись в сторону от неожиданности, быстроногая пернатая бегунья заставила понервничать сидевших на козлах мужчин, едва не скинув их с лавки. Один из них, с поводьями в руках, разразился отборной руганью, пытаясь вернуть контроль над испугавшейся птицей. Под дребезжание плохо закреплённых, качающихся ваз, стукающихся друг о друга. Скорость у повозки была достаточно большая, видимо, куда-то торопились, так что плавно остановить средство передвижение ему не удалось.
– Куда прёшь?! Сдохнуть захотела? – разозлился мужик, видя перед собой девочку в скромной одежде кунан. – А ну, пошла отсюда, овца слепая, – замахнулся хлыстом, желая преподать урок, отыгрываясь за свой кратковременный испуг. – Будет мне ещё под колёса лезть всякая дрянь.
– Простите господин, я не хотела, – испуганная Сами, тут же начала извиняться, часто кланяясь, опасаясь навлечь на себя ещё большие неприятности.