Глава Вахиль забеспокоился на этот счёт, помня, что излишнее усердие порой хуже злого умысла. О нём, кстати, тоже не стоило забывать.
Далеко ему идти не пришлось. Уже в коридоре Нахед наткнулся на своего третьего брата, выполняющего обязанности хранителя порядка Вахиль, который о чём-то спорил с воином, одетым в чёрные просторные одежды, с замотанной головой и устрашающей деревянной маской на лице.
— Вы не можете вести себя столь бесцеремонно в чужом доме, — сердился брат. — Я не могу пропустить вас в те комнаты. Там нет для вас ничего интересного. Даю слово.
— Ты хотел сказать, не можешь пропустить при жизни? — с угрозой уточнил воин со знаком братства телохранителей, закреплённым на поясе. — Это можно исправить. Не тебе шочи решать, что представляет для нас интерес, а что нет. Мы должны проверить ваш дом прежде, чем позволить нашему господину в него войти. Весь, а не только парадную лестницу.
— Но там женская половина! — брат Нахеда попытался воззвать к голосу разума.
— Которую проверят наши женщины, — не уступил телохранитель. — Нога мужчины ею не пересечёт. Вместо того чтобы тратить моё время, лучше бы открыл замки на чердак и в подвал, пока мы не сломали их, потеряв терпение.
— Глава рода шочи Вахиль? — услышав раздавшийся из-за плеча незнакомый голос, Нахед вздрогнул от неожиданности.
Резко обернувшись, увидел рядом с собой, появившегося неведомым образом ещё одного телохранителя в такой же одежде.
«Пустотники, чтоб их песчаные ведьмы загрызли», — испуганно подумал глава Вахиль, постаравшись сохранить выдержку и достоинство.
Хотя бы внешне.
— Да. Чем могу помочь…
— Дашун Фалих из братства Хладных сердец. Хранители жизни древних Амир, — представился неизвестный, не став называть своё имя. — У меня к вам несколько просьб. Не могли бы вы…
Несмотря на вежливое обращение, Нахед не сомневался, что это были вовсе не просьбы. От Фалих веяло нешуточной угрозой. Непоколебимой уверенностью в своих силах и праве распоряжаться. Вахиль, как и многие другие стихийники, несколько побаивался адептов аспекта пустоты. Обладателей коварных, подлых способностей, дающих им немало преимуществ над честными воинами. В чём чуть позже убедился, когда один из мужчин их рода, ведя себя подозрительно, будучи слишком нервным и напряжённым, отчасти даже встревоженным, что неумело пытался скрыть, не позволил заглянуть в его комнату. Захлопнув дверь прямо перед носом одного из Фалих, грубо потребовав, чтобы тот убирался. Когда его спросили, отчего он так разволновался, сделал ещё большую глупость, начав ругаться. В ответ на попытку обойти его, применил свою способность. Не иначе обезумел и устал жить.
Выставив перед собой руку, Фалих с лёгкостью остановил пучок хищных древесных лоз с внушительными загнутыми шипами, обладающими великолепной гибкостью и прочностью. Ударившихся о незримый барьер, они покрыли его подобно распустившемуся цветку. Следом в воздухе что-то стремительно промелькнуло, отделив лозы от основания одним росчерком невидимого лезвия. Повезло, что Фалих не стал целиться чуть дальше, отсекая их вместе с кистями рук. Вместо этого, сильным ударом кулака в челюсть всего лишь вырубил буйного Вахиль. Не из жалости, а чтобы было потом кому задавать вопросы.
Как оказалось, в комнате, под одеялом пряталась голая жена, но не его, а совсем другого мужчины, вызвав у прибежавших на шум родственников много «приятных» слов в адрес всех троих. Мужа, изменницы и любовника. Грозя серьёзными разборками, но уже между собой, после того как уедет господин Амир. Нахед сокрушённо прикрыл глаза, не желая сейчас смотреть на это безобразие.
Другой случай произошёл чуть позже, когда, выгружая за забором свой товар на склад, горшечник случайно уронил один из больших горшков на каменный пол, вызвав сильный грохот, сопровождаемый звуками разлёта черепков. На него тут же со всех сторон налетели четверо воинов в чёрных одеждах и демонических масках, выпрыгнув из пространственных разрывов с обнажёнными саблями. Мигом приставив их к шее остолбеневшего от страха мужчины. Боявшегося шелохнуться, чтобы ненароком не лишиться головы.
— Что здесь произошло? — потребовал объяснений один из телохранителей.
— Простите господин. Случайно уронил один из горшков. Он разбился. Такого больше не повториться, — залепетал горшечник заплетающимся языком.
Убедившись, что он говорит правду, проверив его тележку, разворошив носком сапога разбитые черепки, один из Фалих пообещал.
— Ещё раз так сделаешь, следующей на пол упадёт твоя голова. С тем же результатом.