Дрожащими руками подняв пистолет, один из охранников старика выстрелил в неё. Попав в грудь. Равнодушно посмотрев на рану, Чха-Ун проигнорировала эту мелочь. Прямо на глазах изумлённых беглецов, вытолкнув пулю изнутри, входное отверстие быстро затянулось, не оставляя шрама. Сделав несколько шагов вперёд, лахра спокойно дождалась того, как четвёртый член группы, спрятавшийся в боковой нише, из темноты прыгнул ей на спину, пытаясь перерезать горло. Легко перехватив руку с ножом, сломала ему кисть. А потом и вторую. Сдёрнув со спины глупого, кричащего от боли дари, одним резким движением свернула глупцу шею. Проделав это легко и непринуждённо, продолжая смотреть на старика.
От такого зрелища нервы не выдержали и у второго охранника Джары. Замахнувшись тесаком для рубки мяса, что-то яростно закричав, тот бросил в отчаянную атаку. Молниеносным движением остановив лезвие тесака всего в нескольких сантиметрах от своего лица, легко удерживая двумя пальцами, Чха-Ун положила ладонь на голову пытавшегося освободить своё оружие крупного, сильного мужчины. Выпустив когти, раздавала ему череп как спелую ягоду. Третий охранник, согнувшись в приступе рвоты, оказался ещё более лёгкой добычей. Он даже не сопротивлялся, будучи парализованным от ужаса. Оставлять свидетелей в живых химера не собиралась. Ей нужен был только один дари.
— Да что ты такое? — воскликнул побледневший торговец информацией.
Трясясь от страха, Джара выхватил из-за воротника рубашки заряженный амулет больших огненных стрел, который химера почувствовала ещё с поверхности. В неё одна за одной полетели огненные стрелы, способные прожигать кирпичную кладку. Количество огненных элементалей в кристалле накопителя стало быстро уменьшаться. Вот только ни одна стрела до лахры так и не долетела. Они сгорали в воздухе, встретившись с элементалями льда, что бросились на защиту своего дома и кормушки. Появляясь в воздухе подобно светлячкам. И чем больше прилетало огненных стрел, тем больше появлялось светлячков. Ожоги же с тела химеры испарялись быстрее, чем лужи в полдень, на открытом воздухе.
Когда у амулета закончились заряды, подойдя к медлительному, слабому дари, Чха-Ун взяла его за воротник и одной рукой оторвала от пола.
— Я всё скажу! — заверещал перепуганный до ужаса старик, потеряв волю к сопротивлению.
Оскалившись клыкастой улыбкой, удовлетворённая Чха-Ун согласилась.
— Конечно, скажешь. Всё, что знаешь. Только не мне.
Торговца информацией Чха-Ун доставила ко мне за шкирку с видом довольной кошки, принёсшей хозяину мышь. Почти на полчаса опередив сердитых на неё Фалих, вернувшихся ни с чем. Убедившись, что никто из моих воинов не пострадал, поблагодарил их за работу. Приказав кухонным работникам выделить лахре цельного жареного барашка.
После того, как отошедший от пережитого стресса Джара успокоился и понял к кому попал, беседа у нас не сложилась. Он упрямо твердил, что никому обо мне или Дарсе не рассказывал. Вот только глядя в его хитрые, бегающие глазки, что-то я ему не верил. Смерти старик не боялся. Пыток тоже, считая, что не переживёт их. Упоминание стражи торговца информацией не пугало. Пришлось импровизировать. Попросил пригласить в комнату Сату огненный взгляд. Когда шаманка махри пришла, указав на забеспокоившегося старика, не понимающего, что я задумал, спросил.
— Можешь сделать так, чтобы воля этого дари погасла, а язык перестал его слушаться? Не люблю, когда мне лгут.
— Но я говорю правду. Я уже рассказал вам всё, что знаю, господин, — с жаром заверил Джара.
— Вот об этом я и говорю, — невозмутимо продолжил, вопросительно глядя на шаманку.
Заинтересованно посмотрев на сидящего на стуле, в центре комнаты, пленника, у которого за спиной стояло двое бдительных Фалих, сказала.
— Да. Могу.
К тщедушному старику дари она не испытывала ни малейшего сочувствия. Назвав названия двух растений и одной ягоды, попросила их принести. Слуги довольно быстро выполнили эту просьбу. Размолов их в кашицу в небольшой плошке, с помощью ступки, попросила помочь нашему гостю принять этот состав. Несмотря на его активные возражения, Фалих сумели его убедить в том, что этой не только вкусно, но и полезно. Ухаживая за ним, как за немощным, накормили прямо с ложечки. Выждав несколько минут, шаманка подошла и, присев на корточки, заглядывая старику в глаза, впустила в его тело одного из своих духов. Так и не спросил, сколько их у неё и насколько они сильны. В отличие от дари, шаманы махри пользовались услугами призраков и душ умерших, поэтому наши силы значительно отличались друг от друга.
Такое впечатление, что Джара уснул с открытыми глазами. Его дыхание сделалось ровным и глубоким. Мышцы расслабились. Внезапно выражение лица торговца информацией неуловимо изменилось. Он словно перестал походить на самого себя. Энергетика тела тоже изменилась. Насколько понимаю, им овладел дух Саты. Посмотрев на меня пугающим, мёртвым взглядом, старик предупредил шаманку.
— Будь осторожна. Этот юноша не тот, кем кажется. В нём скрывается…
— Можно обойтись без подробностей? — перебил призрака, опасаясь, как бы он не наговорил лишнего. — Исключительно ради безопасности твоей хозяйки.
Несколько секунд помолчав, неподвижно застыв, Джара сказал.
— Спрашивай.
Теперь на мои вопросы торговец информацией отвечал сразу и полно, равнодушным голосом. Мои подозрения оправдались. Старик продал Ржавым ножам нас обоих. Он каждую декаду получал от хидан деньги за наводку на подозрительных и щедрых клиентов. Сливая про них информацию не постоянно, а от случая к случаю, чтобы не вызвать подозрений и не остаться без работы. Как оказалось, в нашем случае причиной послужила ссора с Дарсом, который отказался отвечать на вопросы обо мне, пригрозив, что всё расскажет своему нанимателю. А также банальная зависть и жадность. Из-за чего, в общем-то, бытовой конфликт привёл к печальным последствиям. Дальше, получив наводку, Ржавые ножи навели справки и подтвердили, что Дарс неожиданно разбогател. Тот зачастил к подруге с дорогими подарками и обещаниями вскоре изменить их жизнь к лучшему.
Сколько из-за Джары погибло дари, он и сам не мог сосчитать. Кому-то везло, кому-то не очень. Торговец информацией любил зарабатывать на всех. Продавая информацию клиентам, преступникам, коллегам по ремеслу и даже властям. Собственно, после того, как я уничтожил одну из сильнейших боевых бригад Ржавых ножей, почуяв, что пахнет жареным, он решил продать информацию хранителю медного города, как называли эти районы Шаль-Амана. Захотел избежать ответственности и возможной мести с моей стороны. Догадываясь, что у меня возникнут к нему вопросы. К счастью, я успел добраться до него раньше.
Глядя на Джару, испытывал чувство отвращения и брезгливости. Чего ему не хватало? Судя по его словам, он весьма неплохо зарабатывает на своём ремесле. Относительно уважаем. К его советам прислушиваются. Имеет большую семью. Много детей и внуков. Из-за страха, что тем когда-нибудь чего-нибудь не хватит и ещё на всякий, экстренный случай, копил, копил и копил золото. Добывая его всеми возможными способами. Не гнушаясь ничем. Оправдывая это заботой о семье. Перевоспитывать Джару уже поздно. Где бы история его похождений ни всплыла, им всем теперь грозит смертельная опасность. Улица не прощает предательства. Отпускать торговца информацией нельзя. Держать при себе незачем. Всё что знал о Ржавых ножах, он рассказал. Преодолев моральные терзания, принял непростое решение. Каждый должен получить то, что заслужил. Приказал усыпить старика и связанным оставить в чулане. Как вернётся наш незадачливый, змеиный охотник, которому повезло меньше, чем Чха-Ун, скормим ему. Для всех остальных Джара должен пропасть без вести, что убережёт его большую семью от позора и гонений.
На следующее утро, перед самым рассветом, меня разбудила Акаша. Прислав прямо в спальню один из своих летающих глаз, воспользовавшись открытым на ночь окном. Вот только чёрная женщина не до конца представляла, какую это вызовет реакцию с моей стороны, с учётом укрепившейся веры в то, что ночь — это самое несчастливое и опасное время.