Относительно быстро вернулась внучка мастера с подносом, на котором стояла объёмная металлическая крышка в форме куба, отделанного замысловатой резьбой. Под ней стояли два стеклянных, запотевших от холода стакана, наполненных чистой водой. Как бы между делом, девушка рассказала, что крышка также относится к зачарованным предметам. И мы, никогда бы не догадался, можем её купить. Прямо сейчас. Получив в подарок поднос, выполненный в том же стиле. Увлечённо начала что-то объяснять про сложное, двухуровневое плетение воздушных потоков, отводе тепла, узловых точках, и прочих премудростях, перейдя на технический язык, которого я не понимал, но продолжал с умным видом кивать. Вспомнив институтскую практику, на которой отточил это умение до автоматизма.
Остановить её удалось только перезвону колокольчика, подвешенного на специальной подставке. Несколько секунд удивлённо на него смотрела, прежде чем опомнилась.
– О, ещё гости. Прошу меня простить. Пойду их поприветствую, – её радостная улыбка расцвела ещё сильнее. – Никуда не уходите. Я скоро.
Быстрым шагом упорхнула из гостиной, обдав слабым запахом цветов.
– Какая энергичная девочка. Если у неё и папка такой же, боюсь сегодня я стану беднее, а не богаче, – пожаловался Аюни, которая уже в который раз незаметно переместилась мне за спину, где привычно замерла.
Некоторое время просидел в тишине, наслаждаясь тишиной и покоем. Неспешно потягивая прохладную водичку. Когда радушная хозяйка стала сильно задерживаться, из мастерской, пристроенной к задней части дома, прямо в рабочей одежде, в гостиную прошли мастер Дарил с сыном. Пожилой дари, уже седой, в морщинах, но со всё ещё ясным взглядом и твёрдой рукой. Сын был очень на него похож, только моложе. Те же широкие скулы, горбинка на носу, глубоко посаженные глаза, придающие им вид суровых восточных горцев.
– Чем могу помочь, дерр? – уважительно ко мне обратился старый мастер. – Хотите заказать что-то особое? – воодушевился, желая поскорее приступить к интересной работе.
Задумался, не зная, как подступиться со своей просьбой. В этот момент во дворе послышалась ругань, постепенно усиливающаяся. Переходя на повышенные тона, в которых грубый мужской голос переплетался с мелодичным женским, принадлежащим внучке старого мастера.
Он с сыном встревоженно переглянувшись, поднялся на ноги, но выйти во двор, посмотреть, что там происходит, не успели. Сильным ударом распахнув дверь, грубо оттолкнув в сторону мешающую пройти девушку, упавшую на землю, в дом вошли пятеро мускулистых бандитов, сразу расходясь в стороны. Трое из которых, в красных головных платках, держали в руках широкие, изогнутые тесаки.
– Дарил, старый ублюдок, хватит кормить меня своим дерьмом, – злобно заорал на мастера один из мужчин, прилично одетый, чьё выпирающее брюшко поддерживал широкий шелковый пояс, на который ткани ушло не меньше, чем на весь его костюм. – Сколько можно откладывать? Только и слышу, завтра, завтра, завтра, – передразнил его. – Либо заплати сейчас, либо выметайся из этого дома, – чуть ли не брызгая слюной, ткнул коротеньким пухлым пальцем в сторону открытой двери.
Не менее злая, раскрасневшаяся внучка мастера, отряхиваясь, поднялась на ноги, но лезть в драку не посмела. На улице заметил ещё нескольких громил, окруживших дом. Похоже, зашёл не вовремя. Моё везение начинает пугать.
– Санжар, мы же вроде договорились, – напомнил мастер, едва сдерживаясь от гнева, сжимая кулаки. – Я заплачу тебе к концу сезона.
– Я не соглашался на такую отсрочку. Лишь обещал подумать. Так вот, подумал и решил, меня это не устраивает. Хочу получить свои деньги прямо сейчас, – грозно потребовал, судя по браслету, дари из касты торговцев. – Лучше сегодня получу хоть что-то, чем потом, ничего.
– Правильно, мастер Санжар. Я тоже так считаю, – с гадкой улыбкой поддержал его вставший рядом, высокий, неприятный тип откровенно бандитского вида.
Лысый, худощавый, со шрамом на лице, начинающимся от правой брови. С обожжённым кусочком уха и татуировкой паука во всю левую щёку. Однако судя по браслету, он всё же относился к касте ремесленников, такой же хамди, как и мастер Дарил. Да уж, внешность бывает обманчива. В отличие от сопровождавших его головорезов в красных платках, у которых, что написано на лице, то и подтверждено на тяжёлых, железных браслетах. Чёрные узоры, напоминающие оплётшие их шипастые лозы. Насколько помню, символизирующие принадлежность к касте отверженных, состоящей из преступников и отбросов.