С помощью огня, воспламенив даже находящуюся под водой часть тела, быстро подогрела водичку до нужной температуры. Интересное применение боевых способностей в бытовых целях. Заодно, хорошее напоминание, обниматься с этой горячей, во всех смыслах девушкой, лучше всего, когда она в хорошем настроении. По обоюдному согласию, а то одними обгорелыми ресничками, боюсь, уже моё тело может не ограничиться.
Заметно подняв температуру воды, вынудив забеспокоиться, что меня не греют, а варят, исполняя чей-то завистливый план, чуть успокоившаяся девушка вдруг вспомнила об одном упущенном моменте. Более важном, чем остальные. Пододвинувшись поближе, чтобы не мешать чужому отдыху, тихонько спросила. Такое впечатление, здесь и сейчас воспринимая меня только как интересного собеседника, а не мужчину. Правду говорят, в бане все равны, и директора, и уборщики, почти ничем друг от друга не отличаясь. Другое дело, что обычно они в одной и той же бане не пересекались, но кому важны эти детали.
— Слушай, а что там Абра по поводу нас говорила? На что жаловалась? — уточнила, хищно прищурившись с опасным блеском глаз.
Не выдержав прямого, испытывающего взгляда, вильнул своим в сторону, как назло, вниз.
— Уже и не помню, — ушёл в отказ, не желая поднимать данную тему, — Но точно о какой-то несерьёзной мелочи, не стоящей внимания.
Проследив за моим взглядом, остановившись где-то в районе своей груди, женщина с задумчивостью хмыкнула.
— Значит, на мелочь, не стоящую внимания? — зачем-то повторила, но уже с другими, пугающими интонациями, переиначивая смысл слов.
Что-то появились нехорошее предчувствие по поводу завтрашних благодарностей от Абры. Очень злой и не выспавшейся. Уж больно знакомый взгляд у её сестры. Где-то я уже такой видел. Означающий, неважно, что услышу, важно, что додумаю. Поэтому, старайся лучше.
В общем, кое-как съехал с опасной темы. Отговорившись, что мне уже пора идти, завтра рано вставать, дел по горло, устал и тому подобное, поспешив покинуть баню под довольные смешки второй женщины и одобряющие, мужчины. Но ушёл недалеко, ровно до раздевалки, обнаружив, что из корзины, куда сложил свою одежду перед посещением бани, всё пропало. Ну и куда идти в таком виде. Возвращаться нельзя. Сестра Абры, боюсь, неправильно поймёт. Ладно бы только она, а вдруг ещё и её многоуважаемый отец. Что же делать. Уловив краем глаза, как кто-то возник за моей спиной, сумев незаметно подобраться очень близко, резко обернулся, прижимаясь к стеллажу с ячейками для хранения бельевых корзин. Не знаю, кого больше всего ожидал там увидеть, но точно, не его. Передо мной предстала автокукла в виде образцового, лощёного дворецкого в форменном костюме, переделанным на местный лад. Держащего в руках стопку чистой, аккуратно сложенной одежды цветов дома Аллмара. Не той, в которой я сюда пришёл. Определённо намного лучше и качеством, и фасоном.
— Кундар Амир из Шаль-Аллмара, прошу, ваша одежда, — пусть и механическим, но хорошо поставленный, ровным, почтительным голосом произнесла бесстрастная автокукла, глядя на меня оранжевыми огоньками глаз.
— Мне поручено проводить вас в ваши покои, — тоном, не терпящим возражений, довели до меня распоряжение хозяев дома.
Деваться было некуда, да и незачем, поэтому послушно позволил помочь одеться. После чего в сопровождении аж двух автокукол проследовал заранее кем-то составленным маршрутом. По безлюдным, пустым, слабоосвещённым коридорам. Немного более длинным и кружным путём. В комнату, где уже был подготовлен столик с обильным, хорошим ужином, сервированный на одного человека.
Видимо, у Алмара этим вечером возникли какие-то свои дела, о которых мне лучше не знать. Глядишь, потом не в том месте, не в то время, намеренно или по глупости расскажу то, чего не следовало. Например, с кем и когда встречались Аллмара, насколько близко общались, чем занимались, куда какие ящики переносили, как себя вели. Был ли кто-то болен или и вовсе, отсутствовал на ужине. Слышал ли подозрительные шумы за стенкой. Сопоставив подобную информацию, собрав её из разных источников, по этим вроде бы пустякам, можно многое узнать о своей цели.
В пользу этого предположения говорили сложные замки на дверях, через которые проходили. Выполненные в виде двух механических паучков, хитрым образом, плотно сцепившихся между собой. При нашем приближении, оживая, они самостоятельно разъединялись, освобождая заблокированную дверь, украшенную узором паутины. Вновь соединяясь за нашими спинами, как только створки смыкались. Не знаю, насколько надёжен и крепок такой замок, но выглядел он весьма красивой, завораживающей игрушкой. Явно дорогой.