— Нет. Высшие силы указали на Биргера Крага. Не спорь со мной, я лучше тебя знаю, как истолковывать их волю.
— Но ты же сказала, что с Биргером тебе не по пути!
— Верно. — В уголках ее глаз залегла скорбь. — Но что же делать с древним пророчеством?
— Хелена, не все в жизни людей определяют высшие силы. Многое зависит и от нас самих. Вот стою перед тобой я — живой, любящий тебя, не способный оторвать от тебя восхищенных глаз. Неужели это не главное?
— Какой же ты наивный! — рассердилась она.
— Я наивный? — удивился он. — Я прошел горячие точки, прошел Дарфур. Я стал свидетелем смерти от голода и притеснений тысяч людей. Я старался спасти их. И спас многих. Нет, я не наивный. Я взрослый человек, Хелена! Я старше тебя на десять лет. Просто я влюблен, и это делает меня уязвимым. Когда я увидел тебя впервые — темноволосую, грациозную, гибкую, — то сразу вспомнил черную пантеру Багиру из «Книги джунглей». И часто в мыслях называю тебя своей черной пантерой.
— Я знаю эту историю про Маугли и про Багиру, — нетерпеливо прервала его Хелена. — Только…
— Только Багира была мудрой, и ее советы не раз помогали Маугли. А ты, Хелена, может быть, и первая красавица Дании, но упрямая, упертая, капризная и своенравная девчонка. Ты не желаешь мыслить логически. Но я-то старше тебя, и всегда — в жизни и в работе — мне приходится прибегать к логике. Послушай… — он сжал ее руку, — когда твоего предка выбросило волной на берег Фредериксе, ведь не высшие силы помогли ему, а твоя прапрабабушка. Она нашла его, вылечила и спасла от смерти. Разве не так? Все решила любовь и забота человека, а не вмешательство высших сил.
— Без трав, которые были у нее, и без тех заклятий, которые она знала, это было бы невозможно, — покачала головой Хелена.
— И все-таки я считаю, что начертанная на камне солнечным лучом буква «Б» означает «Бьерн»! — упрямо произнес он.
Хелена опустила глаза и замолчала. Кажется, она уже и сама мечтала об этом.
Действительно, Бьерн рассуждал логически верно и почти убедил ее. Хотя она и обиделась на его слова, только что сказанные в ее адрес.
— Мне кажется, нам уже пора, — наконец проговорила она. — Костер скоро догорит и наступит утро.
Бьерн вздохнул и с любовью посмотрел на Хелену.
— Мне почему-то совсем не хочется спать! — признался он.
— Мне тоже. Но время идет.
— Хорошо, — сдался Бьерн. — Где наша лодка?
— Вон там, — махнула рукой Хелена.
Прыгая через борта других лодок, Бьерн вслед за ней пробрался к тому месту, где была привязана их лодка. В этот момент в воздух с треском взлетели новые петарды и фейерверки. Они взвились под самое небо и в темной вышине рассыпались дождем медленно таявших красных, голубых, зеленых, фиолетовых звезд. До Бьерна с Хеленой донесся крик рыбаков:
— Слава великому, непревзойденному Фроди!
— Ну что ж, теперь ты знаешь, как празднуют день летнего солнцестояния на Фредериксе. — Хелена ловко запрыгнула в лодку и подняла мачту.
Бьерн распутал цепь, привязывавшую их лодку к соседним, и оттолкнулся веслом. В следующую секунду он уже почувствовал под своими ногами мягкую зыбь. Хелена обмакнула палец в воду, потом подняла его вверх, выясняя направление ветра, и уверенно повернула парус в нужную сторону. Лодка сразу набрала ход и устремилась к берегу.
— Ты молодец. — Она одобрительно посмотрела на Бьерна. — Здорово прыгал. Я видела, это было нелегко.
— У меня был хороший стимул. Желание, которое я загадал.
Она невольно покраснела.
— Хелена… — Бьерн наклонился к ней и взял ее руки в свои.
Она прерывисто вздохнула и тихо попросила:
— Отпусти, пожалуйста, мои руки — так невозможно управлять лодкой.
Бьерн с неохотой выполнил ее просьбу. Господи, как же она хороша! В темноте ее белоснежные зубы блестели, словно россыпи жемчуга, а волосы, густой волной ниспадавшие на плечи, казались волшебным шелковистым водопадом. И это, так идущее ей платье — красное, как огонь, через который он перепрыгнул три раза.
— Ветер стихает, — озабоченно проговорила через несколько минут она. — Пора браться за весла.
— Не проблема. Я хорошо отдохнул. — Бьерн схватил весла и принялся энергично грести.
Лодка быстро приближалась к берегу. Фредериксхавн был по-прежнему залит огнями — похоже, гулянье по случаю Вальпургиевой ночи не затихало. Издали было видно, как горят разложенные на холмах костры, как подобно светлячкам носятся по ночным дорогам набитые веселящимися людьми машины.
Наконец лодка мягко ткнулась носом в берег. Бьерн выскочил из нее и, уцепившись за борт, принялся тянуть. Хелена помогала ему. Несколько мгновений — и лодка тяжело улеглась на песок. Струйки воды стекали с ее боков, прорезая бороздки в песке и покрывая его странным призрачным рисунком.
— Ты отлично греб, Бьерн. — Хелена крепко пожала ему руку. В ее глазах словно вспыхнул и погас какой-то непонятный огонек. — А теперь мне пора.
— Когда мы сможем встретиться снова? — Он не сводил с нее глаз.
— Не знаю, — протянула она. — А ты… разве тебя не ждет служба?
— Конечно, уже завтра мне придется приступить к работе. Но затем ведь у меня наступят выходные.
Хелена ковыряла носком туфли влажный песок. Лунка становилась все глубже и глубже.
— У тебя же есть мой телефон! — вспомнила она наконец. — Давай созвонимся… через несколько дней.
— Конечно! — Стремительно шагнув к Хелене, Бьерн с жаром обнял ее. — Так и поступим! — Он всматривался в ее лицо, находившееся в опасной близости от его собственных губ, — такое нежное, такое прекрасное. В следующее мгновение он впился в ее губы с такой страстью, которая поразила даже его самого. Он целовал ее, словно желая навсегда вобрать в себя и запомнить вкус ее губ и это ни с чем не сравнимое ощущение ее близости.
— Ты сумасшедший, — прошептала она, высвобождаясь из его объятий.
— Если бы ты знала, как приятно быть таким сумасшедшим.
— Мне действительно пора. — Хелена двинулась к дому. Несколько шагов — и дверь захлопнулась.
Бьерн остался один. Он задрал голову вверх. Яркие созвездия словно подмигивали ему с небес. Ему хотелось петь — чувства переполняли его.
Он уже понимал, что никогда не забудет эту ночь.
— Ты зажгла керосиновую лампу… — пробормотала Хелена, опускаясь на скрипучий старинный стул.
— Да, как всегда в эту ночь, — улыбнулась мать. Она подкрутила фитиль лампы, сделав свет поярче, и, пристально вглядевшись в лицо дочери, покачала головой.
— Господи, Хелена, я давно не видела тебя такой взволнованной. Что случилось?
— Ничего. Ничего хорошего…
По лицу Мерле скользнула тень тревоги:
— Что ты имеешь в виду?
— Я имею в виду все то же, — устало произнесла Хелена. — Солнечный луч, который нарисовал на стене букву «Б».
— Ох, Хелена, Хелена! Опять мы возвращаемся к тому, что уже, как мне казалось, обсудили и забыли! На «Б» начинаются как минимум сотни мужских имен. И среди них не только ненавистный как тебе, так, между прочим, и мне, Биргер Краг, но и швед Бьерн Магнуссон.
— Нет, мама, нет! — вскричала Хелена. — Я не хочу ни Биргера, ни Бьерна!
Мерле встала и приблизилась к окну. А потом развернулась и пристально посмотрела на дочь.
— Ну и кого же ты хочешь? С кем ты вообще собираешься жить? — Ее губы искривились в неожиданно холодной усмешке. — Неужели с кабаном Йоханом?
— Мама! — вспыхнула Хелена.
— Я просто вижу, что, кроме этого кабана, у тебя совсем нет друзей-мужчин. — Мать покачала головой. — Что с тобой происходит? Ты только посмотри на себя — ты отвергаешь всех подряд. Разве это нормально?
— Я еще ни к кому не ощутила ничего, что было бы похоже на настоящее чувство. В этом все дело, мама!
— Я понимаю — сердцу не прикажешь. Но чем тебе, например, не понравился швед? — Мерле испытующе посмотрела на дочь. — Или я ошибаюсь и он все-таки тебе понравился?
— Нет, мама, нет! Как ты можешь говорить такое?!